Какая разница?

    – Вам знакома эта женщина?

    – Нет.

    Она тебе не знакома. Лишь бренчит на самой окраине мелочишка былого мастерства: перед тобой фартовая Пятерка. Еще не вышедшая в Закон; чья-то крестница. И масть твоя, бубновая. Это точно; это наверняка. Но господину вахмистру сообщать об этом не стоит. Мало ли Пятерок Бубен оканчивают земной путь под колесами? Наверное, не так уж мало.

    И еще что-то грезится тебе: что-то дикое, о чем думать не хочется.

    Ты и не думаешь.

    – Итак, вы уверждаете, что впервые видите предъявленную вам для опознания?..

    – Впервые.

    – Хорошо-с, госпожа Альтшуллер! Очень хорошо-с! Извольте обождать, я скоро…

    И, снова дернув шеей в поклоне, вахмистр исчезает.

    – Можно и мне… чаю… – спрашиваешь ты.

    – Можно, – милостиво соглашается усатый жандарм, а сторож выволакивает из-под стола с покойницей еще две кружки: тебе и Федюньше.

    Парень смотрит на все это круглыми от испуга глазами.

    – Выйдешь? – спрашиваешь ты у него. – На воздух, а?

    Он только головой мотает.

    Здесь, мол, останусь.

    Здесь.

    Тебе все равно. Пусть сидит. Чай горячий, сладкий; время горячее, сладкое, тянется медовой патокой. Глядишь, все выйдет-вытечет, без остатка. Кажется, ты начинаешь дремать. Там, в дреме, тихо, там хорошо; там рояль медленно шевелит клавишами – си, ре диез… Аккорд, другой, затем ровной нитью кантилены вступают скрипки, и гобой… кружатся пары, сшитые намертво суровой нитью "скубента"-анатома, кружатся, смеются синими ртами… свечи горят…

    А хотите – заставлю свечи пылать багрянцем заката над рекой?

    Хотите – с ума сведу?! петь кочетом заставлю?!

    Хотите?!

    "Хочу…" – еле слышный смех.

    Холод. Лютый, февральский; барачный. И через всю дрему, в силе и славе, идет он: полуполковник Джандиери, ловец, настигший дичь.

    – Вы танцуете, госпожа Альтшуллер?

    Тишина.

    Где скрипки? где фагот? гобои где?!

    Ты открываешь глаза, надеясь проснуться.

    Тщетно.

    * * *

    – …вы не ожидали нашей встречи, милая госпожа Альтшуллер?

    Он стоит перед тобой. Смуглый, широкоплечий красавец, одетый почему-то в цивильное. Толстые пальцы вертят брелок: знакомая рука из бронзы сжимает меч. Лицо господина полуполковника дышит радушием: ни дать, ни взять, встретил приятную знакомую.

    И не в морге – на бульваре, летом.

    Князь Джандиери берет у тебя чашку с чаем; брезгливо принюхивается.

    – М-да… изрядная дрянь, однако.

    Сторож с жандармом угодливо подхихикивают: да-с, дрянь, ваша бдительность, сами удивляемся – как еще пьем-с?!

    – С меня обед, милая госпожа Альтшуллер! Надеюсь, вы позволите хоть этой мелочишкой искупить вашу дальнюю поездку, да еще в телеге вместо крытого экипажа! – я видел вашу… э-э-э… повозку, там, у крыльца. Сочувствую, поверьте, сочувствую всей душой.

    Ты встаешь.

    И смотришь, будто со стороны: твою руку, дряблую, с иссеченной порезами кожей, не спеша подносят к губам.