Следом за Пал Палычем на борт катамарана поочередно взошли Олег, невысокий мужик сорока лет, и Алексей, семнадцати лет от роду, они же отец и сын Васнецовы. Затем экипаж «Пингвина» пополнился двумя дядечками пенсионного возраста, Алексеем Федоровичем и Сан Санычем, которых удалось снять с дальних льдин лишь спустя три с половиной часа после обнаружения Артемом Стаса и девушек.

После этого Северьянов отклонил идею Галкина эвакуировать тело умершего вчера днем пенсионера, популярно объяснив народу, что на его корабле нет холодильной установки для сохранения трупов. Документы и некоторые из вещей покойного забрать не помешает, а дальше пусть природа сама позаботится об утилизации бренных останков.

Живым же лучше приготовиться к тому, что до ближайшей земли придется преодолеть десяток тысяч миль по морям и океанам чужой планеты, так как радиостанция и часть навигационного оборудования катамарана продырявлены пулями.

Где виновные в этом беспределе? Как это где? Виновные давным-давно наказаны по суровым законам военного времени, а их тушки с удовольствием схарчили чужеземные акулы… Да-да, вам не послышалось – это были акулы.

Сняв со льда последнего рыболова, бывший пограничник был вынужден сразу же вскрыть один из своих контейнеров с НЗ. Теоретически неприкосновенный запас продовольствия на борту катамарана должен был обеспечить пропитание экипажа в течение одного месяца. НЗ рассчитывался таким образом, чтобы экипаж из двух человек полноценно питался, не экономя, и без скрупулезного подсчета съеденных калорий. Теперь же, с появлением на борту «Пингвина» десятка пассажиров, НЗ можно было растянуть на неделю, не более, да и то если жестко урезать порции.

С питьевой водой дела обстояли примерно так же, как и с продовольствием в целом. Впрочем, запас питьевой воды в пластиковых бутылках можно было растянуть недели на две, если нормировать потребление по паре литров в день на одного человека. А вот потом придется хлебать водичку из опреснительной установки, если, конечно, экипаж сумеет дожить до этого самого «потом».

Тяжело вздохнув, Северьянов попросил любителей подледного лова перестать, наконец, галдеть и выслушать его, капитана. Он, капитан, сейчас толкнет речь, в которой разъяснит, что и как, и первым делом просветит народ о том, как надо вести себя на верхней палубе и в море вообще. Ибо спасательных жилетов на всех не хватит, и если, не дай бог, кто-нибудь окажется за бортом, то шансов спастись у этого бедолаги будет ноль целых, хрен десятых.

Да-да, товарищи, в открытом море не стоит обольщаться насчет вашего умения плавать, так как морские хищники разорвут вас в одно мгновение. А если кто-то считает, что в океанах чужой планеты водятся исключительно миролюбивые селедки, то он сильно ошибается – здесь живут твари, с ба-альшущим удовольствием жрущие человечину.

Закончив с инструктажем по технике безопасности, Артем разрешил людям задавать вопросы, как по существу, так и общего характера. Неугомонный Галкин тотчас вылез с ЦУ, каким образом земляне могли бы определить долготу и широту, тем самым установив свое местонахождение.

Васнецов-старший тактично напомнил Пал Палычу, что у новоявленных мореходов напрочь отсутствуют карты чужого мира, а Валера со смехом предложил Галкину подняться наверх и самому «поколдовать» со штурманскими приборами в руках. Сообразив, что он спорол чушь, директор малого предприятия стушевался, и разговор наконец-то перетек в деловую плоскость.

В этот момент подоспел чаек, заваренный девушками в самой большой кастрюле, люди расселись в рубке-салоне, с удовольствием захрустели бисквитами. Кроме пяти бисквитов на человека, каждому досталось по йогурту и по паре бутербродов с колбасой – вполне сносный обед после почти суточного периода вынужденного голодания.