– Эти места почти полностью необитаемы, – выслушав перевод, в разговор вновь включился разведчик с «Экбузора». – В этих местах мало источников пресной воды, поэтому здешние племена не кочуют по мысу Марсу.

– Да, кочевники не любят мыс Марсу, – кивком подтвердил вождь клана Мавораш. – Причина в том, что река Зайхага разделяет территории северных кочевых племен и земледельческих стран в центральной части материка, – украшенный массивным перстнем палец Улдашюра уткнулся в изогнутую синюю линию, соединявшую огромный залив с каким-то внутренним водоемом. – Когда войска земледельцев вторгаются в северные степи, они обычно блокируют мыс Марсу, весь полуостров, в результате чего кочевники оказываются в природной ловушке и вынуждены прорываться с большими потерями.

…Евпатий-Коловратий! Краснокожие – типичные, млин, средневековые варвары, до земель которых пилить и пилить через целую треть местного шарика – в курсе множества здешних раскладов, причем явно знают на порядок больше, чем наши союзники-иржики! – я обменялся быстрыми взглядами со своими боевыми товарищами. Влад Зеленцов недовольно поджал губы, Саня Барулин выразительно дернул бровью, Петрович, перехватив нашу мимику, изобразил так называемые «большие глаза» – молчите, мол, опера сопливые, и не путайтесь под ногами у старших товарищей. – Впрочем, наш Трапанг – всего лишь скромный заместитель младшего командира, званием не выше обычного земного лейтенанта, волею случая оказавшийся в глубоком тылу врагов своего народа…

Велев капитану Сарпарону разрушить корпуса «Экбузора», чтобы врагу достались одни обломки, хитайтар отправил «Эларрос» назад, к точке рандеву с остальными кораблями флотилии. На «Эларрос» перевели часть экипажа погибшего судна, капитан Ракваш получил приказ поспешить – хитайтару требовалось собрать все силы найшудов в один кулак.

«Эмори», в свою очередь, на всех парусах и веслах помчалась на северо-восток, стремясь успеть в темное время суток обогнуть мыс Марсу – крайнюю оконечность одноименного полуострова. Признаюсь, больше всего в тот момент мы опасались, что ютийцы возьмут, снимутся с якоря и уйдут за ночь неизвестно куда – залив ведь большой, а в океане, вообще, фиг отыщешь одиночный парусник. Особенно когда на дворе царит самое что ни на есть натуральное средневековье.

Наши опасения полностью оправдались! Наступивший рассвет застал «Эмори» уже в акватории залива, где, кстати говоря, волнение моря едва натягивало на один балл. Ярко-оранжевое светило медленно поднялось из-за восточных лесов, разогнав серую дымку предутренних сумерек. Видимость оперативно увеличилась до самого горизонта, и спустя несколько минут раздался громкий крик из «вороньего гнезда» на фок-мачте – сигнальщик заметил чужой парус. Точнее, паруса, принадлежавшие одному кораблю, который величаво удалялся юго-восточным курсом.

– Трехмачтовый! Это ютийцы! – возбужденно заорал вождь клана Мавораш. – Меняем курс! В погоню! Русские, вся надежда на вас!

Скрипя сочленениями деревянного корпуса, бригантина-шебека круто повернула, ложась на новый курс. Порядком подуставшие гребцы вновь энергично налегли на весла, а забравшиеся на мачты воины в темпе поставили все возможные паруса. Отрядив рулевого в помощь гребцам, Улдашюр самолично встал к рулю, затянув какую-то воинственную песню. Экипаж дружно поддержал хитайтара, нестройным хором голосов распугав стайку мелких пернатых, ловивших рыбешку прямо по курсу флагмана.

Спустя пару-тройку часиков мы с сожалением констатировали, что расстояние до трехмачтовика сокращается крайне медленно, практически незаметно для глаз.