Спустя полтора часа на борту катамарана бодрствовали три человека, а остальные, плотно позавтракав, благополучно погрузились в царствие Морфея. Еще через полчасика на посту управления остались всего двое – Сан Саныч с Ольгой. Прапорщик в отставке убедил-таки Артема, что капитану корабля необходимо нормально отдохнуть, пока это позволяет сделать обстановка. Употребив грамм двадцать настойки, Северьянов провалился в глубокий сон и проспал часов шесть, не менее.

– …Кэп! Эй, кэп, просыпайся! Вставай, тебе говорю! – чья-то сильная рука почти полминуты тормошила плечо бывшего пограничника, пока Артем соображал, что к чему. – Давай, кэп, подъем!

– Время, да? – продрав, наконец, глаза, Северьянов прищурился, разглядев физиономию Николая. – Почему ты здесь? Что произошло?

– Все в ажуре, кэп, мы с Валерой заступили на вахту минут двадцать назад, – улыбнулся водила. – Короче, мы там чайку увидели, или альбатроса, а может, и баклана – я не силен в птицелогии. Иди, сам посмотри, что это за птица там разлеталась.

– Я тоже не орнитолог, – уже на ходу уточнил Артем, пулей выскакивая наверх. – Валера, где она?! Дай бинокль!

– Вон, глянь «на девять часов», – взмахнул рукой Валерий, передавая бинокль. – Думаю, что это чайка, здоровенная морская чайка.

– Да хоть буревестник, – засмеялся Николай, поднимаясь следом за капитаном. – Главное, что рядом стопудово должна быть земля!

– Не обязательно, – произнес бывший пограничник, и после небольшой паузы уточнил: – Некоторые виды буревестников способны улетать от своих гнезд на сотню миль.

– Шеф, да ты, блин, орнитолог, в натуре, – блеснул эрудицией рулевой. – Что делать-то будем, а?

– Изменим курс на четыре румба и будем верить в то, что местные птички гнездятся где-то поблизости, – ответил Северьянов. – Я встану за штурвал, а вы, оба, все внимание на горизонт… Николай, спустись вниз и возьми у меня в каюте второй бинокль.

– Народ разбудить, или как? – поинтересовался Валерий, почесывая трехдневную щетину.

– А нам есть, что сказать людям? – вопросом на вопрос ответил Артем. – Пока радар молчит, нет смысла будоражить народ.

– Да он у тебя даже ни разу не пискнул, – тяжело вздохнул рулевой. – Может, он неисправен? Сам же говорил, что это, как его… накрылся, в общем, медным тазом.

– Картплоттер не накрылся, а всего лишь «завис». Не может «врубиться», что мы не на Земле, – уточнил бывший пограничник, быстро-быстро крутя рукоятки лебедки. – С радаром все в полном порядке, гарантирую.

После корректировки курса на борту «Пингвина» стала ощущаться легкая качка, и Северьянов приказал вахтенным не бравировать, и лишний раз не подходить к поручням ограждения. Эскортная акула, как ее в сердцах окрестил Алексей Федорович, все еще сопровождала корабль, держась то по правому борту, то по левому, ее спинной плавник поблескивал в лучах закатного солнца. Если бы не эта тварь, земляне спокойно наловили бы рыбы, увеличив запасы продовольствия на черный день.

– Кэп, там вроде еще одна чайка показалась, – доложил через полчасика Николай. – На… «одиннадцать часов».