Спустя несколько минут корабль накрыло следующей волной, пропихнув судно вперед еще на метр-другой, затем последовало еще несколько накрытий океанскими волнами, пока, наконец, левый корпус не соскочил с огромного камня. Теперь «Пингвин» намертво засел на скалах с креном на левый борт в тридцать градусов, и уже никакая сила не смогла сдвинуть корабль с места.

В течение полутора суток прибой с жадностью облизывал кормовую часть судна, после чего шторм стал постепенно утихать. Все это время измученный экипаж провел на борту катамарана, теснясь в рубке-салоне, в ожидании неминуемой развязки со смертельным исходом.

Когда, наконец, прекратил лить дождь, и люди получили возможность осмотреться вокруг, выяснилось, что разбушевавшаяся стихия не смогла сокрушить препятствие в виде обшивки земного кораблика. Чужеземный океан утихомирился и отступил, признав свое поражение.

– Дорогая передача, я фигею, не иначе, – Валерий заломил руки за голову, взъерошив свою прическу. Вид, открывшийся с накрененной палубы, вызвал у землян смешанные впечатления. – Эх, бывают же такие подляны…

– Во время шторма мы бы все равно не смогли причалить к берегу острова, – заметил Васнецов-старший, протирая окуляры бинокля. – В лучшем случае нас бы бросило на деревья, в худшем – разбило бы о тамошние валуны… На, сам посмотри, если не веришь.

Маленький скалистый островок, на котором «Пингвин» нашел свое последнее пристанище, оказался сушей длиной менее сотни метров и шириной метров тридцать, не более. Юго-восточный берег островка, обращенный в сторону океана, представлял собой уступчатое нагромождение громадных валунов, омываемых прибоем. Противоположный, северо-западный берег сбегал к урезу воды под уклоном примерно в сорок пять градусов и, по сути, являлся аналогичным нагромождением растрескавшихся валунов.

Метрах в трехстах к западу и северо-западу от места крушения раскинулся холмистый остров на несколько порядков больших размеров, обильно поросший деревьями. Восточный берег этого большого острова убегал на несколько километров к северу, теряясь в легком туманном мареве.

Прямо перед собой люди имели возможность рассмотреть широкие галечные пляжи, усеянные россыпями крупных валунов и отдельными скалами. Сразу за галечными пляжами начиналось царство местной флоры: заросли кустарников взбегали на небольшие холмы, плавно переходя в густой лес.

– Черт, самую малость не дотянули, – пробормотал Николай и замолчал, встретившись взглядом с Северьяновым. Последний спрыгнул вниз, на скалы, и с хмурым лицом осматривал повреждения катамарана. – Мужики, как насчет построить плот и перебраться туда, в джунгли?

– Вряд ли мы встретим там джунгли, – заметил Сан Саныч, с видом бывалого путешественника окинув взором северо-западный берег маленького островка. На этом склоне вполне хватало плавника, в беспорядке разбросанного там и сям. – А вот построить плот – идея хорошая.

– Зачем нам плот? – глухим безжизненным голосом произнес бывший пограничник, поднимая взор на своих товарищей. – Чтобы перевезти все имущество, вполне хватит «зодиака» и трофейного плотика.

– Кэп, плот понадобится, чтобы перевезти демонтированные дизеля и все то, что мы сможем снять с корабля, – вступил в разговор Валерий и замолчал, почувствовав состояние души капитана.

– А смысл? Спустись сюда и погляди здесь и там – вон и вон, две пробоины, а вон там – дырища на четверть корпуса, – криво усмехнулся Северьянов. – На хрена нам те дизеля, если винторулевой группе каюк? Вон еще одна трещина, соляра сочится, значит, поврежден еще и один из танков…

– Так, мужики, слышали, что сказал командир? Если не хотим потерять остатки топлива, то солярку надо по-быстрому перекачать в другой танк, пока аккумуляторы не разрядились, – мудрый и многоопытный прапорщик мгновенно сообразил, что к чему, и принялся раздавать распоряжения.