— Мне это известно! — ледяным тоном ответил Ирэнарн.

Но Зэрнур, помолчав несколько секунд, всё же продолжил:

— Ни одна драконица не потерпит… — бронзовый дракон оборвал себя на полуслове и нервно выговорил: — Ей придётся смириться, не так ли?

— К чему риторические вопросы? — раздражённо спросил Чёрный дракон.

Видимо, ни к чему, потому что после его слов все промолчали.

Не долго.

— Ваша наири не может сдержать слёз, и все мы видим, что это не от радости! — обвиняюще произнёс кто-то из драконов.

И к осознанию ситуации добавилось ещё и жгучее чувство стыда.

Но больше не прозвучало ничего. И я поняла, что более никто не решился возразить Главнокомандующему.

Я не могла осуждать их за это, я и сама возразить не посмела.

Спустя несколько напряжённых секунд зазвенели столовые приборы, полилось вино, наполняя кубки. Судя по звукам, наполнили и мой, затем вновь зал наполнила тишина, после чего мне в руки вложили бокал и Ирэнарн провозгласил:

— За нас!

И все драконы поднялись, собираясь выпить этот тост стоя.

Я не стала. Ни подниматься, ни пить. Молча, всё так же не поднимая головы, поставила стакан на стол, отодвинув от себя подальше.

— Милада! — прозвучало почти угрожающе.

Отвернулась и посмотрела на пол. Пол был каменным, как и всё здесь. Камень ржаво-серого цвета, разрезанный на ровные плиты, на какой-то момент стал неясным и нечётким, но затем слёзы соскользнули с ресниц, и я снова могла безразлично смотреть на его природный рисунок.

— За мою наири! — словно выносил приговор, а не провозглашал тост, произнёс Главнокомандующий.

И рисунок камня вновь стал размытым и нечётким.

А драконы, выпив, сели и принялись за ужин, проходивший в атмосфере тягостного молчания. Тяжелого, гнетущего, напряжённого молчания.

Молчания, в котором вдруг отчётливо послышался нарастающий звук возмущённых голосов и рык, потрясший всю Крепость до основания: «Я древний!»

Вздрогнув, я подняла голову и посмотрела на боковую дверь, ведущую из зала, за которой, как мне показалось, и были слышны голоса. Причём не только Асур-Ррата.

— Моя внучка! — раздался вдруг возмущённый крик, от которого по стенам затрепетали факелы.

Эта «бабушка» была мне совершенно не знакома. В смысле, я вообще никогда не слышала о бабушках с таким тембром и силой голоса, но новая родственница явно очень-очень-очень хотела меня видеть, настолько, что второй крик загасил половину свечей в зале.

Я мельком посмотрела на Ирэнарна и вздрогнула — внушительный золотой кубок в его руке оказался смят, хуже того — шипел и плавился, золото стекало на стол сверкающей лужицей.

— Он подписал бумаги, — с каким-то мрачным удовлетворением произнёс Зэрнур, отсалютовал мне и выпил свой бокал до дна.

Главнокомандующий посмотрел на Бронзового дракона так, что тот закашлялся, видимо, не в то горло попало вино.

А Ирэнарн откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и с ожесточённой решимостью приказал кому-то в пустоту:

— Открой.

Послышался грохот снесённых где-то в глубине Крепости ворот, а затем распахнулись тяжёлые двустворчатые двери бокового входа, и в зал стремительно вошёл Асур-Ррат в своей истинной форме. За ним в помещение влетела маленькая совершенно седая старушка в белом драконьем платье, а после решительным шагом вошёл Гаррат. Но, несмотря на статус действующего Владыки долины, он не произнёс ни слова, предоставив своим спутникам возможность говорить первыми.

Асур-Ррата такие мелочи, как оглядка на спутников, не интересовала вовсе, и первый вопрос, который он задал, был адресован мне:

— Ты подарок с золотой лентой брала?

Я отрицательно покачала головой.