|
А потом «Внаем» прибьет к берегу – или же его могут взять на буксир парусники и гребные лодки. Для глубокого пессимиста Сэм был невероятно оптимистичен. Лезть на пароход он не собирался. Мимо промелькнул нос судна, сносимый назад. Потом Сэм увидел катер «Афиш не расклеивать» – он шел медленно, высматривая, как видно, утопающих. Прожектор катера, шаривший по воде, наткнулся на что то и остановился. Было слишком далеко, чтобы увидеть, что он освещает, и слишком далеко; чтобы на катере услышали крики Сэма. Сэм вдруг вспомнил о короле Иоанне, связанном и беспомощном в запертой каюте. Он обречен, если кто нибудь не найдет его вовремя. Кричать он не может, а если бы и мог – сомнительно, чтобы кто нибудь оказался поблизости и услышал его. А хоть бы кто то и услышал – ключа то нет. Правда, замок можно прострелить, но… зачем ломать себе над этим голову? Иоанн обречен. Он сидит там и не знает даже, что пароход тонет. Вода уже зальет главную палубу, а он по прежнему не будет ничего знать. Каюты водонепроницаемы. Лишь когда воздух начнет портиться, Иоанн поймет, что происходит. Тогда он начнет отчаянно бороться, извиваться, корчиться, звать на помощь сквозь кляп. Воздух будет делаться все хуже и хуже, и Иоанн медленно задохнется. Последние его минуты будут ужасны. В былые времена Сэм смаковал бы в уме эту картину. Теперь он жалел, что не может попасть на пароход и спасти Иоанна. Нет, он, конечно, не отпустил бы короля на все четыре стороны. Он позаботился бы о том, чтобы обещанный суд состоялся. Но он не хотел, чтобы Иоанн умер такой страшной смертью. Он никому не пожелал бы такого. Какой у него все же мягкий характер – вот Иоанн только радовался бы, представляя Сэма в такой ситуации. Что ж поделаешь. Он не Иоанн и рад этому. Тут катер снова тронулся с места, и Сэм позабыл об Иоанне. Катер зашел за пароход и скрылся с глаз. Может быть, Андерсон собрался теперь снимать людей с тонущего судна? Если так, придется сначала прикончить последних абордажников с «Рекса», недоумков, не сумевших вовремя унести ноги. Разве что теперь у них хватит ума сдаться. – Зэм! – раздалось позади. Сэм обернулся, обхватив одной рукой свою деревяшку. – Джо! Ты где? – Тут я, Зэм! Я отключилзя. Только что очнулзя, но не знаю, надолго ли. – Держись, Джо! Я плыву к тебе! Кричи все время! Я скоро! Кричи, чтобы я знал, где ты! Не так то легко оказалось развернуть большой кусок дерева и направить его к берегу. Приходилось держаться одной рукой и грести другой, помогая ногами. Порой Сэм останавливался перевести дыхание и кричал: – Джо! Ты где! Джо, не молчи, чтобы я тебя слышал! Тишина. Может, Джо опять потерял сознание? Тогда он, верно, привязан к тому, что держит его на плаву. Иначе он утонул бы сразу, лишившись чувств. Или он на чем то лежит. Сэм, пользуясь мгновением передышки, оглянулся назад. Пароход снесло еще дальше по течению. Река подбиралась к стенам главной палубы. Скоро каюта Иоанна окажется под водой. Сэм толкал свою деревяшку к берегу. Пожар на суше бросал слабый отсвет на воду. Там плавало множество обломков, но Джо Сэм не видел. Зато видел, как люди на берегу спускают на воду лодки и каноэ. Там светили сотни факелов. Снаряжают помощь – хотя с чего бы им помогать тем, кто сжег их поселок? И все таки они спешат на помощь поджигателям, как Сэм поспешил бы к Иоанну, если б мог. Притом у вироландцев нет причины ненавидеть корабельщиков так, как Сэм ненавидел Иоанна. Берег был гораздо ближе, чем представлялось Сэму – всего в какой нибудь полумиле. Спасательные лодки приближались быстро, если учесть, что двигались они на веслах. Быстро, но недостаточно быстро. Сэм уже начал замерзать. Вода, хотя и теплее в9здуха, все таки была недостаточно теплой. В этом районе ее температура должна быть сорок пять по Фаренгейту, если он правильно помнил. |
