|
Компьютер срежет меня лучом. Таким же, которым стреляет мой лучемет. – Ты пользовался компьютером наравне с другими, – сказал Нур. – Как получилось, что они об этом не знали? – Я, так сказать, сделал компьютер шизофреником. Одна его часть не знала, что творит другая. – Вот оно! – торжествующе вскричал Нур, но тут же нахмурился. – Нет. Ты об этом уже думал. – Да. Инженеры, как видно, обнаружили это расщепление сознания. Теперь доминирует основная часть. – Ты сказал «доминирует» – значит, единства сознания все таки нет? – Нет. Инженеры не успели заменить схемы, вызывающие шизофрению Но поставили временные шунты, чтобы обеспечить победу «здравого рассудка». Потом они сделали бы полный ремонт, но до этого не дошло – они погибли. – Откуда тебе это известно? – спросил Бёртон. – От компьютера. Общаться с ним можно. Только командам он не подчиняется, соблюдая запрет Моната. – А нельзя ли разгадать, каким кодом пользовался он? – Нет, если Монат его где то не записал. А я сомневаюсь, что он это сделал. И потом, код должен быть введен только голосом Моната или его помощника. – Может, никакого кода и нет, – сказал Фрайгейт. – Может, достаточно только голоса. – Нет. Монат это предусмотрел бы. Было бы довольно легко, выделив фоны из записей его речи, синтезировать несколько новых фраз. Монат скорее всего обусловил и зрительное опознание. – А ты мог бы замаскироваться под Моната? – спросил Терпин. – Наверное. Но лучше использовать лучевые имитаторы. У Лога был очень усталый вид. Бёртону казалось, что не рана тому причиной, а чувство безнадежности и вины. – Мы не знаем, достаточно ли будет голосового и зрительного опознания, – сказал Бёртон, – но придется попытаться надуть компьютер, даже если наши труды пропадут даром. – А ты сказал компьютеру, что он умирает?. – с жаром спросила Алиса Логу. – О да. Но он и без меня это знал. – Я думаю, человек все же способен прорвать защиту компьютера, – сказал Бёртон, пристально глядя на Логу. – Я знаю, что ты имеешь в виду, – сказал, чуть распрямившись, этик. – Поскольку я виновник всего этого ужаса, я и должен идти заменять генератор. Даже если ясно почти на сто процентов, что это будет напрасная жертва Я и пошел бы, если б от этого была хоть какая то польза. Ну а если я сделаю это и все таки погибну? Никто из вас не умеет управляться со здешней техникой. Вы ничего не решите без меня. Ну, не умрет компьютер, и что дальше? Ситуация останется той же, только за ватаны можно будет не опасаться. Бёртон сказал, что Лога должен показать им, как работать с разными приборами на случай, если с ним что то произойдет. Успеет он это сделать, пока еще жив компьютер? Возможно, ответил этик. Он покажет им все обозначения. Учить их языку общения с компьютером – слишком долгое дело: это язык Моната, на котором говорят в Мире Садов. Лучше он перестроит трансляторы, чтобы говорить с компьютером на эсперанто. – Отлично, – сказал Бёртон. – А теперь, мне кажется, всем пора спать. Встанем освеженные и соображать будем лучше. Может, тогда и придумаем, как одолеть компьютер. Они перешли в жилые покои советников. Лога занял свою квартиру, Афра Бен и де Марбо другую, Алиса с Бёртоном – третью. В соседних устроились Тай Пен с Терпином и Нур с Фрайгейтом. Бёртон счел, что поодиночке лучше не ночевать. Он все еще не доверял полностью этику. Перед сном Алиса сказала: – Ричард, должен быть какой то способ перехитрить компьютер. Его построили люди, так неужели люди не сумеют его обуздать? – Почему бы тебе не воззвать к его чувствам? У вас, женщин, это здорово получается. |
