Это было бесполезно. Ему не справиться сейчас с двумя сразу. Мне пришлось решительно остановить его руку и потянуть назад.

За несколько метров до этого я заметила в стене расщелину. Не лаз, было видно, что это скорее ниша, когда-то вымытая водой, но сейчас она могла послужить для нас укрытием. Если мы будем вести себя очень тихо и маневр с кровью окажется удачным, у нас будет шанс, что они пройдут мимо.

Норман понял мое предложение без слов, но на лице его отразился скепсис, когда он заглянул в нишу. Она, конечно, была небольшой, но мы вполне там поместились бы.

Поскольку других вариантов все равно никто не мог предложить, он подтолкнул меня вперед, предлагая залезть в нишу первой. А потом втиснулся сам. И я сразу поняла причину его сомнений.

Мы оказались прижаты друг к другу так тесно, что для меня единственной возможностью не утыкаться подбородком ему в грудь было чуть запрокинуть голову. Но тогда мы сразу оказывались лицом к лицу. Так близко, что я снова чувствовала кожей его дыхание. Это оказалось теснее любых любовных объятий, и я уже не знала, от чего меня трясет: от страха, холода или этой внезапной близости.

Сердце Нормана билось как сумасшедшее, я его чувствовала. Мое билось так же. Его неровное дыхание смешивалось с моим, одна рука лежала на моем плече, словно удерживая от любого необдуманного поступка. Где была вторая — не знаю. Я обеими мяла тонкую ткань его футболки.

Я не знала, сколько нам придется так простоять. Мы слышали, что существа приближаются, но те двигались медленно, периодически останавливались, втягивая ноздрями воздух, изучая обстановку.

Норман неотрывно смотрел на меня. Светящийся шар завис в коридоре напротив ниши, но свет сюда доходил плохо. Я видела, как в полутьме поблескивают его глаза, как он время от времени облизывает пересохшие губы. В голову снова лезли совершенно неуместные мысли о том, как ужасно я сейчас выгляжу: с синяком в пол-лица, со спутавшимися и слипшимися волосами, наверняка чумазая и опухшая от всех пролитых слез. Что из этого он с таким вниманием рассматривал? Мне захотелось спрятаться, закрыть лицо руками, но я не могла пошевелиться.

Существа тем временем приблизились и их движение замедлилось, они стали активнее втягивать воздух, как будто что-то почуяли.

Я скосила глаза в сторону, но тут же пожалела об этом и плотно их закрыла. Как в детстве. Если я не вижу монстра, то и он не видит меня. А монстр тем временем стоял прямо напротив нашей ниши. Стоял и принюхивался. Я опустила голову, утыкаясь лицом Норману в плечо. Я не хотела всего этого видеть.

Он успокаивающе погладил меня по руке, хотя я слышала, что его сердце забилось еще быстрее, если такое вообще было возможно.

Время словно остановилось. Секунды тянулись невыносимо долго, я боялась не то что пошевелиться, а даже дышать. Сопение и фырканье низших слышалось совсем рядом, они окончательно остановились. Целую вечность спустя я услышала сопение рядом с собой, ногу обожгло дыханием низшего. Я непроизвольно дернулась, а Норман крепко сжал мое плечо, безмолвно умоляя не шевелиться. Мне осталось только затаить дыхание и замереть, ожидая, что в любой момент в мою ногу вонзятся острые зубы или когти.

Когда я подумала, что сейчас не выдержу и все-таки закричу, существо недовольно фыркнуло и как будто отодвинулось, недовольно вскрикнув. Другой крик — противный, пронзительный — раздался где-то далеко. Существа ответили на него и двинулись дальше, наконец минуя нас.

Еще какое-то время мы слышали шорох их шагов, а потом все стихло, но только, наверное, через минуту Норман зашевелился и вылез из ниши.

— Они ушли, — едва слышно выдохнул он. — Можете выходить.

Мне потребовалось сделать серьезное усилие над собой, чтобы выбраться из нашего укрытия вслед за ним.