Небо за окном постепенно омрачалось тьмой, а вслед за ним и лицо Сюэ Яна. Он нетерпеливо забарабанил пальцами по столу.

Когда город И окончательно утонул в вечерних сумерках, Сюэ Ян пнул стол и выругался. Он встал, опустился возле тела Сяо Син Чэня на одно колено и проверил написанные им заклинания. Оказалось, что магическое поле нарисовано по всем правилам. Но все же, некоторое время похмурив брови, вероятно, размышляя над чем-то, Сюэ Ян полностью все стер и изобразил заново.

На этот раз Сюэ Ян уселся прямо на пол и, не отрываясь ни на секунду, терпеливо следил за Сяо Син Чэнем. Прошло еще некоторое время. Ноги А-Цин уже три раза успели отойти и онеметь вновь. Теперь они горели огнем и невыносимо чесались, словно тысячи муравьев вгрызались прямо в плоть. Лицо ее совсем распухло от слез, а взгляд немного затуманился.

Прождав еще с час, Сюэ Ян понял, что ситуация вышла из-под контроля.

Он положил руку на лоб Сяо Син Чэня, закрыл глаза и сосредоточился, однако уже через пару мгновений его веки резко распахнулись вновь.

Вэй У Сянь знал, в чем дело. Сюэ Ян смог ощутить лишь несколько тонких нитей – обрывки распавшейся души.

А из души, разорванной в клочья, сотворить лютого мертвеца нельзя.

Сюэ Ян явно никак не ожидал подобного исхода. На лице его, вечно растянутом в улыбке, впервые в жизни проявилась пустота.

Он бездумно, словно не понимая, что уже слишком поздно, зажал руками порез на шее Сяо Син Чэня. Но поток крови давно иссяк, а лицо Сяо Син Чэня приняло белый, словно бумага, цвет. Два огромных темно-красных пятна подсыхали у его ключиц. Перевязывать рану сейчас не имело ни малейшего смысла.

Сяо Син Чэнь умер. Умер окончательно.

Даже душа его разбилась вдребезги.

Между ребенком из истории Сюэ Яна, громко плакавшим из-за невозможности насладиться пирожными, и нынешним Сюэ Яном пролегала бездонная пропасть. Соотнести этих двоих друг с другом было практически невозможно. Однако сейчас Вэй У Сяню, наконец, удалось поймать отражение того глупого, растерянного ребенка на лице Сюэ Яна.

Внезапно глаза Сюэ Яна в один миг налились кровью. Он резко встал, сжал обе ладони в кулаки и принялся разносить похоронный дом, швыряя, пиная и уничтожая только что наведенный им же самим порядок.

В тот момент выражение лица и звуки, издаваемые им, подходили под описание «сумасшедший» точнее, чем все его предыдущие состояния, вместе взятые.

Разрушив дом сверху донизу, он вновь успокоился, присел на корточки на прежнем месте и тихо позвал: «Сяо Син Чэнь».

«Если ты сейчас же не встанешь, я заставлю твоего дорогого друга Сун Ланя убивать людей».

«Я истреблю в городе И всех до единого и обращу их в живых мертвецов. Ты же жил здесь так долго, так неужели тебе все равно?»

«Я своими собственными руками задушу слепышку А-Цин и отдам ее труп на растерзание псам».

А-Цин молча вздрогнула.

Не получив ответа, Сюэ Ян внезапно в бешенстве выкрикнул: «Сяо Син Чэнь!»

Он ни с того ни с сего вцепился в ворот Сяо Син Чэня и пару раз потряс, уставившись в безжизненное лицо в своих руках. Затем Сюэ Ян вдруг потянул его руку и ловко взвалил труп себе на спину.

Он понес тело Сяо Син Чэня к двери, шепотом повторяя нараспев одну фразу, словно умалишенный: «Мешочек-ловушка для духов, мешочек-ловушка для духов. Точно-точно, ловушка для духов, мне нужен мешочек-ловушка для духов. Мешочек-ловушка для духов, мешочек-ловушка для духов…»

Лишь только когда его фигура растаяла в ночи, А-Цин осмелилась привстать.

Но ноги ее тряслись от слабости, и в следующую же секунду девушка неуклюже шлепнулась на землю. Через некоторое время она с трудом поднялась на четвереньки, медленно выпрямилась и, пошатываясь, сделала пару шагов вперед. Мускулы ее вновь наливались силой, она пошла все быстрее и быстрее, пока постепенно не пустилась во всю прыть.