Изменить размер шрифта - +
Хватит шуметь. Сы Чжуй неудачно выразился, только и всего. Он лишь хотел поддержать праздную беседу, вот и не обдумал свои слова должным образом. Присядьте, молодой господин Цзинь. Вернемся же к ужину».

«Вот именно. Мы все насилу вырвались из города И, и уже довольно многое прошли вместе… Нам и впрямь не стоит устраивать перебранку из ничего».

Цзинь Лин презрительно фыркнул, а Лань Сы Чжуй, наконец, ответил, по-прежнему звуча, как благовоспитанный юноша с изысканными манерами: «Я прошу прощения. Мне действительно следовало думать, прежде чем говорить. Молодой господин Цзинь, пожалуйста, вернитесь на место. Не хотелось бы, чтобы на шум спустился Хань Гуан Цзюнь».

Упоминание Хань Гуан Цзюня и впрямь возымело чудодейственный эффект. Цзинь Лин мгновенно и безо всяких возражений затих, а затем послышались звуки перемещаемых столов и стульев: похоже, что юноша сел обратно. Вскоре в зале возобновился галдеж, и голоса учеников утонули в звяканье мисок, тарелок и стаканов. Но Вэй У Сянь и Вэнь Нин с застывшими лицами все так же неподвижно стояли в рощице.

Вэнь Нин беззвучно опустился на колени. Вэй У Сянь далеко не сразу заметил этот жест, а заметив, слабо махнул рукой: «Ты не виноват».

Вэнь Нин приоткрыл рот, намереваясь ответить, но тут вдруг взгляд его скользнул в сторону, за спину Вэй У Сяня, и он растерянно замер. Вэй У Сянь попытался развернуться, но не успел: мимо него прошествовала фигура в белоснежном одеянии и пнула Вэнь Нина в плечо.

Вэнь Нин проделал в земле еще одну яму, точно такой же формы, что и предыдущая.

Вэй У Сянь поспешил оттащить от него Лань Ван Цзи, который, по всей вероятности, готовился к повторному пинку: «Хань Гуан Цзюнь, Хань Гуан Цзюнь! Умерь свой пыл!»

По-видимому, время «сна» подошло к концу, и настал момент «опьянения», поэтому Лань Ван Цзи проснулся и выбрался на улицу.

Развернувшаяся перед Вэй У Сянем картина оказалась до боли знакомой – история и впрямь повторяла саму себя. Но в этот раз Лань Ван Цзи выглядел еще более нормальным, чем в прошлый: сапоги его были надеты правильно, а лицо сохраняло обычные благонравие и беспристрастность, даже когда он столь невоспитанным образом пнул Вэнь Нина. Всем своим видом Лань Ван Цзи выражал твердую убежденность в правоте своего дела – никто при всем желании не смог бы отыскать в нем ни малейшего изъяна. После того, как Вэй У Сянь оттащил его от Вэнь Нина, Лань Ван Цзи оправил свои рукава, кивнул, соглашаясь больше не лягаться, и величественной глыбой застыл на месте. Вэй У Сянь воспользовался моментом и спросил Вэнь Нина: «Ты как?»

Вэнь Нин ответил: «В порядке».

Вэй У Сянь сказал: «Раз в порядке, то вставай! Почему ты все еще на коленях?»

Вэнь Нин поднялся на ноги и нерешительно произнес: «Молодой господин Лань».

Лань Ван Цзи нахмурился и зажал ладонями уши. Затем он развернулся к Вэнь Нину спиной и встал перед Вэй У Сянем, своим телом загородив их друг от друга.

Вэнь Нин: «…»

Вэй У Сянь заметил: «Тебе лучше уйти. Лань Чжань, эм… не очень рад тебя видеть».

Вэнь Нин спросил: «Что случилось с молодым господином Ланем?»

Вэй У Сянь ответил: «Ничего особенного. Он лишь слегка захмелел».

«Что?» Вэнь Нин оторопело запнулся, словно никак не мог осознать услышанное, и смог закончил фразу лишь спустя некоторое время: «Тогда… Что Вы будете делать?»

Вэй У Сянь ответил: «А разве есть какие-то варианты? Я отведу его в комнату и уложу в постель».

Лань Ван Цзи подал голос: «Хорошо».

Вэй У Сянь удивился: «Хм? У тебя ведь уши закрыты? Почему ты опять вдруг меня услышал?»

На этот раз Лань Ван Цзи отвечать отказался и все так же не убирал рук от головы, словно секунду назад в разговор встрял вовсе не он.

Быстрый переход