Вэй Усянь сказал:

— Глава Ордена Лань, я понимаю. И не говорю, что ему нельзя помогать. Просто хотел напомнить об осторожности. Лучше вам наложить на него заклятие молчания, чтобы больше ничего не говорил.

Лань Сичэнь кивнул, повернувшись к Цзинь Гуанъяо.

— Глава Ордена Цзинь, вы его слышали. Пожалуйста, не нужно больше никаких бессмысленных действий. Иначе, если вы что-то сделаете, из предосторожности и без всякой жалости я… — он сделал глубокий вдох, — отниму вашу жизнь.

Цзинь Гуанъяо кивнул и слабо прошептал:

— Спасибо, Цзэу-цзюнь.

Лань Сичэнь опустился на колени и осторожно обработал раненое запястье. Цзинь Гуанъяо дрожал. Видя такой конец своего названого брата, имевшего когда-то безграничный потенциал, Лань Сичэнь просто не знал, что сказать, и мог лишь молчаливо вздыхать.

Вэй Усянь и Лань Ванцзи подошли к углу, в котором Вэнь Нин всё ещё лежал неприглядной грудой на Цзян Чэне и Цзинь Лине. Вэй Усянь переложил его на землю, осмотрел дыру в груди и обеспокоенно произнёс:

— Ты только посмотри на себя… Придётся чем-то залатать, иначе никак.

— Молодой господин, всё так серьёзно?..

Вэй Усянь поспешно заверил:

— Вовсе нет. Всё равно тебе эти органы не нужны. Но выглядит ужасно.

Вэнь Нин возразил:

— Мне и не обязательно хорошо выглядеть…

Цзян Чэн молчал, а Цзинь Лин никак не мог решить, стоит ли ему заговорить.

Чуть поодаль Лань Сичэнь обрабатывал раны Цзинь Гуанъяо. Видя, что тот от боли уже готов потерять сознание, Лань Сичэнь, изначально желавший так наказать Цзинь Гуанъяо, оказался не в силах на это смотреть. Он развернулся.

— Хуайсан, передай мне снадобье для снятия боли.

Съев две пилюли и успокоив боль, Не Хуайсан убрал пузырёк за пазуху. И теперь поспешно отозвался:

— О, конечно, — затем опустил голову, чтобы достать лекарство. Найдя пузырёк, Не Хуайсан уже собирался протянуть его Лань Сичэню, как его зрачки вдруг сузились, и он испуганно воскликнул: — Сичэнь-гэ, осторожно, сзади!!!

Лань Сичэнь не мог себе позволить расслабиться в присутствии Цзинь Гуанъяо и был постоянно настороже, будто натянутая тетива. Увидев выражение лица Не Хуайсана и услышав предостережение, он почувствовал, как сердце обдало холодом. Лань Сичэнь без промедления обнажил меч и сделал выпад назад.

Меч вошёл в грудь Цзинь Гуанъяо, лицо которого выражало крайнее потрясение.

Все вокруг тоже немало удивились столь внезапному повороту событий. Вэй Усянь вскинулся:

— Что произошло?!

Не Хуайсан замямлил:

— Я-я-я… видел, как Третий брат… нет, я видел, как Глава Ордена Цзинь убрал руку за спину. Я не знал, что он собирался…

Цзинь Гуанъяо, опустив голову, смотрел на вонзившийся в грудь меч. Его губы дёрнулись, словно он хотел что-то сказать, но будучи под действием заклятия молчания не смог даже словом себя защитить. Вэй Усянь чувствовал, что что-то в этой ситуации было неправильно. Но не успел он спросить, как Цзинь Гуанъяо с кашлем выплюнул глоток крови и хрипло воскликнул:

— Лань Сичэнь!

Он усилием воли поборол заклятие молчания.

Теперь Цзинь Гуанъяо был изранен весь, с ног до головы. Левая рука обожжена ядовитым дымом, правая отсутствовала, а в животе не хватало куска плоти. Покрытый кровью, он даже сидеть прямо не мог, однако в этот миг стоял без чьей-либо помощи, словно вспышка угасающей свечи (1). Исполненным ненависти голосом он снова позвал:

— Лань Сичэнь!

Лань Сичэнь ощущал бесконечное разочарование и грусть.

— Глава Ордена Цзинь, я предупреждал. Ещё одно действие — и жалости от меня вы не увидите.