Окружение давило, воздух застревал в легких, терзал горло. От одной мысли о здешней пище хотелось блевать, но показывать этого было никак нельзя. В ночных видениях лазурные морские воды (он никогда не боялся воды!) вскипали от появления тысяч оживших скелетов, пытающихся добраться до своих убийц.

«Я ведь и раньше знал, куда девают останки жертв. Почему теперь меня это так задевает?»

Обязательный еженедельный ритуал, проводимый на провонявшем мочой и стухшей кровью клочке берега, где выполненные из гигиеничного полированного гранита алтари никогда не просыхали полностью, превратился в мучительную повинность. Он уже год не обновлял сосредоточие, балансируя на тонкой грани между жизнью и увяданием — в Арконате автономность существования значила больше, чем наличная мощь. Отвыкшие от обилия энергии каналы грелись, зудели и не давали уснуть по ночам (верный признак отторжения). Но нет способа вырвать их из тела, кроме…

Пронизывающий, неземной холод, густая, бархатистая Тьма, манящая из глубины зрачков, тот юноша. Мальчик, совсем не выглядящий несчастным пленником, скорее — увлеченным игрою с мышью котом. Враг, перед которым оказались бессильны обстоятельства и расстояния. Живое напоминание о чужой силе.

«Я должен вернуться», — с неожиданной ясностью осознал Тьян. — «Должен припасть к стопам иных, темных владык. И умолять их о прощении!»

Вот только — как? Слишком далеко он забрался, уступив своей гордыне и глупости. До ближайшего портала, способного перебросить его к границам Арконата, невозможно дойти пешком — только доплыть. Иных путей на север он не знает.

Впрочем, не все потеряно: после армейского десанта госпожа Аякаси покинула свой остров и ушла в загул — лечить нервы. В ее владениях царили хаос и безвластие, а безопасных глубоководных бухт на островах немного… Тут в Тьяне заговорил профессиональный диверсант.

«Океанский корабль по-прежнему должен находиться там. Насколько хорошо его охраняют? На месте ли команда? Смогу ли я заставить их повиноваться?»

Вопросов было больше, чем ответов, но остановиться Тьян уже не мог. Завтра же он отправится на остров Аякаси, якобы — навестить ушедшего в отставку наставника. А дальше — будь что будет.

Глава 32

Не люблю интриги и ненавижу таинственность. Со стороны все эти многозначительные оговорки, сложные телодвижения или попытки сожрать секретные записи выглядят откровенно глупо, вот как сейчас, например.

Накануне я плотно поужинал жареной рыбой, свежим хлебом, сыром и фруктами, испускающими умопомрачительный аромат (вкусил, так сказать, плоды знойного Юга), а потом спокойно лег спать. Но заснул я в одном месте, а проснулся — в другом. То есть, камеры (ну, не тянет каменный мешок на гостевые покои!) были с виду одинаковые, вещи лежали так, как я их оставил, но тренированный взгляд Тени с ходу находил десяток отличий в расположении пятен плесени, оттенке камня и трещинах в штукатурке. То есть, меня по-тихому куда-то перенесли, и про последовательность поворотов и коридоров, ведущих к выходу, можно забыть. В таком случае, что мы имеем?

А имели мы завтрак и воду для умывания — стоило мне начать звенеть цепями, как явились двое служителей, принесли то и другое, дождались, пока я начну есть, и ушли. Вежливые такие. Даже ложку выдали, глиняную, правда.

Я честно попытался съесть все (хлеб, варенье, тыквенную кашу), но выяснилось, что пребывание на Юге приучило меня довольствоваться малым — такое количество харчей за раз в меня попросту не помещалось. Невероятным усилием воли я удержал себя от попытки прятать булки под матрасом и постарался привести мысли в порядок.

Вот, значит, какие они, Патриархи (ничего впечатляющего).