Не знаю, наверное те люди имели право ненавидеть их до такой степени, что радовались, когда другие американцы, не имеющие никакого отношения к их явным врагам, сгорали заживо. Меня почему-то огорчает любая смерть, даже смерть того человека, которого я успел убить раньше, чем он пустил мне пулю между глаз. Тем более не в моих правилах радоваться чужому горю, а это была не просто радость, а какое-то упоение. Смотреть на это было противно, но противнее всего было видеть, как взрослые подзуживают детей, но в то же время запрещают выкалывать сиренам глаза, объясняя, что иначе их магические истязания ни к чему не приведут. Ну, и чёрт с ним, с этим долбанным человеколюбием.

У меня и в мыслях не было жалеть этих чудовищ и их отродье. Всему рано или поздно наступает конец, а стало быть он наступил и для этой магической крепости, но я-то уже знал, что на Большом Изенде магов-пурпурщиков десятки миллионов и что их магические ловушку установлены вдоль берегов всех рек и даже на побережье Большого Изенда. О, они создали для себя очень выгодный бизнес и ничем не рисковали в нём. Что ловля людей-птиц, что ловля сирен делали их охоту на скорпионов совершено безопасной. Эти чудовища их просто травили, ведь найдя почерневшее от страданий человеческое сердце, они стремились захоронить его и при этом сами умирали в страшных муках, а магам доставляло наслаждение видеть, как они мучаются и как страдают. Что же, теперь я обрушу смерть на их головы и меня ничто не сможет остановить

Да, я не сирена, а человек. Но я рыцарь-маг. Моя невеста, которой я дал клятву верности, сирена и ради меня она станет девушкой. Точно такой же, как и любая другая на Земле или Изендере, но при этом всё равно останется сиреной, повелительницей моря. А я, рано или поздно, стану морским королём всех сирен, как Август уже стал морским князем и все сирены уже сейчас были мне даже не братьями и сёстрами, а моими детьми и я готов сражаться за них с кем угодно. За всех остальных людей тоже, но уже потому, что они мои братья и сёстры, но только не эти чудовища, которые даже своих детей превратили в жестоких и безжалостных палачей. Это был их выбор, так что им теперь и отвечать за то, что вскоре в крепости Зоал погибнет множество людей и мне не нужны никакие обоснования, чтобы совершить то, что я намеревался. Это был вполне закономерный итог.

Ровно в шестнадцать часов одновременно взорвались все магические ловушки, что разом ослабило защиту плотины. Мои торпеды уже мчались под водой строго выдерживая курс и второй взрыв прозвучал через тридцать секунд. Он был просто чудовищным по своей мощности. Магия, ничего не поделаешь и потому сначала магические лаборатории, набережные и реку накрыло градом каменных обломков. Несколько тысяч магов и их детей погибли мгновенно, а потом из озера Зоал хлынул огромный водяной вал. Первая крепостная стена, огораживающая магическую промзону истязаний, рухнула и также погребла под собой множество людей. Водяной вал, ринувшийся вниз с более, чем стометровой высоты, не только понёсся вперёд, но и ударил вправо и влево, снося роскошные виллы.

А потом с басовым рокотом над озером Зоал поднялась быстрая магическая волна высотой более шестисот лонгов и стремительно помчалась вперёд, сметая всё на своём пути. Покупателей возле крепости уже не было. Их всех либо заставил вернуться, либо отвратил от поездки устроенный мною непрерывный трёхдневный ливень. Зато многие "поставщики" ехали к крепости. Вторая крепостная стена была снесена ещё первой волной, но уцелели четыре огромные башни, в которых находилось множество магов-воинов. Их обрушили своим ударом маги-сирены, после чего быстрая волна помчалась вниз по извилистому руслу сначала Зоалриверы, а затем Стегии смывая дорогу, но при этом не ударяя в склоны гор. Она вела себя, как живая потому, что по сути была магическим существом.

Мостов на её пути не попадалось, других городов тоже, но все те люди, которые везли различные припасы в город палачей и истязателей, погибли.