Диана все рассказала. Когда она закончила, Лайонел взял ее за руку и вывел из воды. Затем медленно вытер ее полотенцем и протянул ей халат.

— Очень интересно, — только и сказал он. — Та сдоба из сладкого картофеля… еще кто-нибудь к ней прикасался?

Диана покачала головой:

— Нет, я же говорила, что Дидо испекла эту сдобу для отца, но он настоял на том, чтобы уступить ее мне. И я ее съела.

Они шли к большому дому.

— Лайонел…

— Что, любимая?

— Что происходит?

— Если я не разберусь во всем этом в самом скором времени, — наконец ответил он, — то мы с тобой уедем.

На следующее утро за завтраком Лайонел решил, как говорится, не откладывать свое расследование и пошел в атаку.

Лайонел безразличным взглядом обвел всех сидящих за столом. Последней к завтраку вышла Патриция, позевывая, с детски-невинным видом.

— Я рад, что вы вернулись, Лайонел, — сказал Люсьен. — Хорошо, что вы там не слишком задержались, мальчик мой.

— Я видел все, что нужно, — ответил Лайонел. Он улыбнулся и прибавил: — К тому же я скучал по своей жене.

Он сделал паузу, вглядываясь в лицо каждого из присутствующих. В дверях веранды он заметил Дидо и тут же заговорил:

— Прошлым вечером, когда я вернулся, Диана спала. Следовательно, она проспала почти все время с позапрошлого ужина. У меня нет сомнений, что ее напичкали снотворным.

— Господи Боже… — Голос Люсьена оборвался, он не сводил глаз с дочери. — Ты хорошо себя чувствуешь, дорогая?

— Да, папа. Теперь хорошо.

Последовали бурные восклицания со всех сторон. Лайонел подождал, пока все выговорятся, потом продолжил:

— Скорее всего снотворное подмешали в сдобу из сладкого картофеля. Диана сказала мне, что это блюдо готовили специально для вас, Люсьен. Вы отдали сдобу дочери. Она была единственной, кто ее ел.

— Но это невозможно!

— Какие глупости!

Лайонел с интересом слушал реплики женщин — они реагировали почти одинаково, как если бы… Граф покачал головой, но при этом посмотрел на Дидо. Старуха вся подалась вперед, и Лайонел мог бы поклясться, что ее черное лицо побледнело. Она шагнула вперед, затем назад. Нужно поговорить с ней после завтрака.

Лайонел задумчиво продолжал:

— Или это очень сильное снотворное, или Диане подсыпали его еще вчера либо за завтраком, либо за обедом. Я мало знаком с тем, какими лекарствами пользуются в Вест-Индии. Может, Дэниел может нас просветить?

Дэниел пристально смотрел на Диану, медленно покачивая головой из стороны в сторону.

— Дэниел!

— Что? А-а, лекарства… Есть несколько сильных снотворных. Да, несколько. Вы хорошо себя чувствуете, Диана?

Графиня посмотрела в его озабоченное лицо; его медленная, мягкая речь словно окутывала ее.

— Не волнуйтесь за меня, Дэниел. Я буду жить.

Дебора язвительно заметила:

— Возможно, у нее просто была лихорадка. Господи, есть же более правдоподобные объяснения, чем подсыпанное снотворное? Дэниел может вам подтвердить, что в последние день-два здесь было много случаев подобных заболеваний.

— Это верно, — сказал Дэниел. — Одно из них, в частности, вызывает продолжительный сон, примерно на двадцать четыре часа.

Но Лайонел не собирался хвататься за предложенную версию.

— Когда я вчера вернулся, у нее не было никакой лихорадки.

— В таких случаях не лихорадит, — ответил Дэниел.