|
Иган упал на колени. Маленькие пальчики нависли над ножом, не касаясь его. – Я победила, – прошептала она, улыбаясь. – Ты станешь мужчиной. – Но ты не можешь умереть, – все повторял и повторял он и, с ненавистью глядя на мать, воскликнул: – Ты хотела убить меня, а она отдала жизнь ради меня! Ты еще подлее, чем я ожидал! – Теперь твоя очередь, щенок! – завопила Эпона, и в руке ее неожиданно появился второй нож. – Твоя очередь! А потом я стану править, и все покорятся мне! Я всегда говорила Саримунду, что его волшебство не стоит выеденного яйца! Она подняла нож, чтобы вонзить его в сердце сына, но тут в коридоре послышался топот. Эпона замерла. В комнату ворвался Николас с древним мечом в руках. Увидел лежавшую Розалинду, неподвижную, безжизненную, с ножом в груди. Маленький мальчик склонился над ней. – Нет! – завыл Николас, откинув голову. – Убирайся отсюда! Она проиграла, и тебе тут нечего делать! Она умрет, и ты ничего не сможешь исправить! – прошипела Эпона. Боль, невыносимая боль терзала Николаса. Душила. Кажется, он тоже умрет вместе с Розалиндой. Он с трудом перевел взгляд на безумную ведьму, державшую наготове нож. Она убила Розалинду, убьет и Игана, если ей не помешать. Боль на мгновение утихла, вытесненная неистовой яростью. Он хотел омыть руки в крови Эпоны, ощутить запах этой крови. Колдунья поднялась с пола и, рыча, кинулась на него. Но теперь в руке оказался не нож, а короткое черное копье с наконечником, таким острым, что, казалось, воздух с треском рвался от его прикосновения. – Черная ведьма! Это твой любовник демон дал тебе копье? Прислал из самого ада? Воображал, что ты станешь поддевать им сено, которое ешь? Эпона немного поколебалась, изрыгая проклятия и целясь в него черным копьем. Теперь с его кончика срывался ярко оранжевый свет, образуя устрашающие фигуры. Николас взглянул на свой меч, очень старый, старше капитана Джареда, и злобно уставился на тварь, убившую его жену. – Ты подлое чудовище, – произнес он голосом, мягким как ночной воздух, – но все закончится здесь. Именно мне суждено это закончить. Он метнулся вперед, размахнувшись мечом, но Эпона взвилась в воздух, поднявшись на целых, пять футов. Он в Пейле. И его сила беспредельна. Николас тоже оторвался от пола. – Сразись со мной, ведьма! Или хочешь ускакать от меня галопом? Она обрушила проклятия на его голову, но Николас подлетел ближе и рассмеялся: – Лицо твое имеет цвет только что выпавшего снега, и эти широкие белые юбки – ты смешна, ведьма! – Ты жалкий смертный, воображающий себя всемогущим, – прорычала Эпона. – На самом же деле у тебя бока мокрые! Николас издевательски засмеялся. Белое одеяние Эпоны вдруг стало ярко красным. Юбки пузырились на несуществующем ветру. Она выпрямилась, пробормотала древнее проклятие и метнула в него копье. Николас в ответ метнул меч. Меч ударил в копье. Оба взорвались, наполнив комнату радужным искрами. Николас, протягивая руки, полетел к ней. – Нет! – завопила она, и в ее руке возник нож. – Проклятый чародей! Ты мертв! Николасу достаточно было мысленно призвать меч, и через мгновение он уже лежал в его ладони. Он легко отбил нападение и вонзил меч в Эпону. Эпона продолжала висеть в воздухе, ошеломленно глядя на рукоять меча, погруженного в ее грудь. – Этого не может быть. Не может, – прошептала она. – Заклинания моего демона! Никто не может одолеть его! Но ты убил меня. – Да, – кивнул Николас. – Это очень старый и очень могущественный меч. – Но копье демона… – Не что иное, как жалкое и слабое орудие зла, – перебил Николас, выдергивая меч. Но Эпона еще некоторое время оставалась в воздухе, словно подвешенная на невидимых нитях. |
