|
Сунув руку в ридикюль, она извлекла пригоршню монет и побежала за молодыми людьми. Он услышал новый взрыв смеха и первую строфу знакомой песни, на этот раз немецкой. Когда Розалинда вернулась, он отдал ей пирог. Девушка принялась за еду. – Джерард благодарит вас за деньги. – Но это вы ему заплатили. Розалинда пожала плечами: – Да, но принято, чтобы платил джентльмен, поэтому, думаю, вам стоит вернуть мне деньги. – Вы разорены? – Собственно говоря, эти четыре пенса – все, что осталось от моего состояния. Карманные деньги мне выдадут только в следующую среду. А еще мне нужно пожертвовать на церковь не менее фунта. Девушка тяжело вздохнула. – Конечно, полагается быть благочестивой, но когда приезжаешь в Лондон и попадаешь в «Пантеон» … Он ничего не ответил, задумчиво уставившись в кусты за спиной Розалинды. – Что случилось, милорд? Выглядите так, словно вам вот вот выпустят кишки. Или тоже временно остались без единого пенни? Это вернуло его к действительности. Улыбающаяся девушка не призрак былого с голосом сирены, увлекающей человека к погибели. Нет. Это просто юная мисс, потратившая все карманные деньги. – Выпустят кишки? Это так теперь выражаются молодые леди? – Но вас много лет не было в Англии! Откуда вам знать! А как выражаются молодые леди в Макао? – Молодые леди в Макао – по большей части португалки, и не знают подобных слов. Но на патуа – это местный язык, изобретенный португальцами, впервые прибывшими в Макао… Он осекся, поднял тонкую веточку, но тут же отбросил. Кому интересен язык, на котором говорит жалкая горстка людей в поселении на другом конце света? – Патуа? Какое чудесное название. Вы говорите на нем? – Приходится. – Скажите мне что нибудь на патуа. – Ну… существует стихотворение на патуа, к которому мой друг сочинил музыку, мне эта песня всегда казалась очень красивой. Он процитировал несколько строф на странном языке: Nhonha na jinela Со fula mogarim Sua mae tancarera Seu pai canarim. – Нет… петь я не умею, – покачал он головой. – Услышав мое пение, вы просто сбежите, зажав уши. – Не убегу. Я очень стойкая. Правда, не поняла ни единого слова, но звучит неплохо. Мелодично. – Я попробую перевести: Юная дева у окна С цветком жасмина. Ее мать – китайская рыбачка, А отец – португальский индеец. – Подумать только, вы покинули Англию в ранней юности и оказались там, где живут китайские рыбачки и португальские индейцы – в месте, так не похожем на вашу родину. Но с вами там обращались как с чужаком? Иностранцем? Никто, кроме нее, не спрашивал об этом. Николас медленно кивнул. – В Лиссабоне мне повезло оказать услугу богатому португальскому купцу. Он дал мне лестное рекомендательное письмо к губернатору Макао, мужу своей сестры. И хотя я был англичанином, меня принимали во всех домах Макао. – Какую услугу вы оказали? Николас рассмеялся: – Спас его единственную дочь от весьма скользкого молодого человека. Тот поил ее шампанским на балконе под романтичной лиссабонской луной. Она была глупенькой, но отец не сразу это сообразил. Благодарности от нее я не дождался. Она была весьма рассержена на меня. – Но как же вас понимали в Макао? Николас пожал плечами: – Полагаю, у меня способности к языкам. К тому времени я уже говорил на португальском и очень быстро выучил патуа и мандаринское наречие китайского. – Я знаю итальянский! – с гордостью объявила Розалинда. Николас усмехнулся. – Да, здесь вы меня опередили, – признался он, хотя бегло говорил на итальянском. |
