|
– Да, – прошептал он ей в висок, – теперь ты моя настоящая жена. Он прижался грудью к ее спине и поцеловал затылок. Николас много лет слушал, как мужчины распространяются о своих любовницах и женах. «Самая большая разница, – со смехом утверждали они, – заключается в том, что жена провожает тебя на кладбище или доводит до такового, тогда как любовница ласкает все, что ты требуешь ласкать, и, если повезет, будет скорбеть о тебе, возможно, целую неделю, прежде чем найти нового покровителя. При этом жен нужно брать быстро, сделать свое дело и тут же уйти, не оскорбив их скромности. А любовница предназначена для долгих, раскованных наслаждений». Он всегда считал мужчин идиотами. И сегодня это доказал. Скорее всего, Райдер Шербрук от всей души согласится с ним. Николас заснул с ее запахом в ноздрях, с ее вкусом во рту. Он не любил ее, не мог любить, ибо человек не способен любить долг. Но так ли это? Глава 33 Николас протянул Розалинде древнюю книгу в кожаном переплете: – Это копия «Правил Пейла», принадлежавшая моему деду. Судя по количеству страниц, это всего лишь отрывок из той рукописи, которую раздобыл Грейсон. – Возможно, это просто введение, в котором содержатся объяснения написанному в книге, – без особой надежды ответила Розалинда, сидевшая в дедовском кресле у камина. Сиденье отчего то было таким теплым, что это чувствовалось даже сквозь нижние юбки и платье. Неужели здесь уже кто то сидел до нее? Она открыла тонкий томик на первой попавшейся странице. Текст был написан тем же самым шифром, она его узнала и могла легко разобрать каждое слово. Розалинда принялась читать: – «Чародеи и колдуньи, живущие на горе Оливан, – создания бессовестные и беспринципные, бесконечно коварные и тщеславные. Они постоянно насылают проклятия и злые чары друг на друга, причем такие подлые и злобные, что небеса стонут. Я, наконец, понял, что они не могут покинуть гору Оливан и, вероятно, не имеют права даже выйти за пределы Блад Рока, этой холодной и мрачной крепости, которая кажется более древней, чем сам Пейл. Ни один из ее жителей не знает, откуда взялось название крепости. Я спросил Беленуса, и тот уклончиво ответил: – Мы все из прошлого и решили совершить путешествие в будущее. Типичный ответ чародея! Мне захотелось лягнуть его. В другой раз я спросил Беленуса, сколько ему лет. Он расчесал пальцами густую рыжую бороду, показал в улыбке белые зубы и заявил: – Годы – бессмысленная мера времени, созданная людьми, решившими посчитать их, дабы убедиться, что они получат свою долю, чего никогда не происходит, потому что убивать друг друга им нравится куда больше, чем долго жить. Я решил, что тут он прав. Я спросил Латобиуса, кельтского бога гор и неба, действительно ли он бог и бессмертен ли он. Он поднял руку, и с кончиков пальцев сорвалась молния и ударила в великолепную мраморную скульптуру, стоявшую в углу просторного зала. Кто то говорил, что ее перенесли сюда из дворца царя Агамемнона в Микенах. Помню, как осколки мрамора каскадом разлетелись во все стороны. Я понял, что он не бог, а всего лишь чародей, и метнул огненное копье в светильник на стене. Честно говоря, я с огромным облегчением увидел, как светильник взорвался. Мы оба молча наблюдали, как тяжелые осколки падают на мраморный пол. Латобиус ничего не сказал. Как ни трудно мне было, я тоже промолчал. А Эпона? Мать моего сына? Я никогда больше не видел ее после шестой ночи, которую провел в ее белой постели. Что собой представляют эти существа? Я знал, что в крепости есть слуги, бывшие лишь вспышками теней и света, словно они существовали в немного ином времени и пространстве. Конечно, они содержали крепость в чистоте. Ее обитатели были хорошо одеты, но держались вдалеке от колдуний и чародеев. |
