Дверь в один из птичьих домиков оказалась открытой. Макс направила луч света внутрь. Драшеру удалось рассмотреть перья и какой-то металлический цилиндр на полу.

Следом за Макс и бароном магос прошел внутрь.

Он раньше никогда не видел мертвецов, если не считать Дядюшку Рудигера, который преставился, когда Драшер был еще ребенком. Они всей семьей ходили в часовню на церемонию прощания, и дядюшка Рудигер выглядел так, будто спал. Валентин с детской наивностью ждал, что покойник вскочит и рассмеется им в лицо. Дядюшка Рудигер очень любил такие шутки.

Тело в птичьем домике совершенно точно не собиралось подпрыгивать или делать что-то еще. Оно лежало лицом вниз (к счастью!), а руки и ноги несчастного были неестественно изогнуты – конечно же, вовсе не оттого, что ему вздумалось пошутить.

По всей вероятности, это был один из работников барона, йомен по имени Калкен. В момент смерти он кормил птиц, и металлический цилиндр, который заметил Драшер, оказался контейнером для зерна, до сих пор лежавшим там, где его уронили, прямо в горке рассыпавшихся кукурузных зерен.

Макс присела около тела. Она перевела взгляд на Драшера и кивнула головой на дверь, как бы предлагая ему выйти. Магос решительно сунул руки в карманы и всем своим видом показал, что остается. Пожав плечами, Макс перевернула тело.

– Вы в порядке? – спросила Макс.

– Что?

– Вы в порядке, говорю?

Драшер открыл глаза. Он не помнил, как выходил из курятника, но обнаружил, что стоит снаружи, под дождем, облокотившись на стену сарая напротив, а пальцы вцепились в сетку так сильно, что пошла кровь.

– Магос?

– Д-да, – выдавил он. – Все хорошо.

Драшер подумал, что никогда не сможет забыть то, что только что видел. И кошмарный звук, с которым перевернулось тело. И то, что изрядная его часть так и осталась лежать на полу.

– Дышите глубже, – посоветовала Макс.

– Правда, все в порядке.

– Вы какой-то бледный.

– Я всегда бледный.

Офицер пожала плечами.

– Можете остаться здесь, – сказала она, Драшер решил, что причина тому – не беспокойство о его состоянии, а понимание того факта, что от магоса вообще мало проку. – Мне нужно сделать кое-какие заметки.

– Там были следы укусов.

– Да, – кивнула Макс. – По крайней мере, мне так показалось.

– Замерьте их. И поищите инородные материалы в ранах. Например, в костях могли застрять фрагменты зубов.

– Хорошо, – сказала офицер и отправилась внутрь.

– Как оно забралось туда? – спросил магос, глядя ей в спину.

– Что?

– Как существо пробралось внутрь? Дверь была открыта?

– Заперта. Мы открыли ее, прежде чем обнаружить тело.

– Можно одолжить у вас фонарь?

Макс отдала ему фонарь Лассина и отправилась приступить к своей жуткой работе, в курятник, где ее ждал барон.

Драшер пошел вперед по дорожке между птичьими домиками, светя фонарем в клетки справа и слева.

– Сударь, не уходите слишком далеко! – крикнул ему в спину один из хускарлов.

Магос не ответил. Ему, напротив, хотелось бы убраться подальше от этого места. Сама мысль, что рядом находится окровавленный и расчлененный труп, заставляла его дрожать. Драшер сильно потел, несмотря на пронизывающий ветер.

Через десять метров от домика, в котором произошло убийство, почти в самом конце прохода, он обнаружил пробитую насквозь решетчатую крышу одного из курятников. Драшер посветил фонарем по сторонам. Оказалось, что он дошел до конца территории птицефермы и стоял у трехметрового частокола с колючей проволокой под напряжением, пущенной поверху.