Я ошарашено смотрела на Ладу. По-моему, она была в ярости. Последний раз я видела ее в таком состоянии, когда она разводилась со своим третьим мужем. В третий раз сменив фамилию, из Лады Чалой моя подружка снова превратилась в Ладу Шпак. И Лада нападала на меня так, как на своего мужа, изменника и предателя. С чего бы это? Лада — женщина эмоциональная, но когда дело касалось меня, она всегда была тонкой, деликатной. Бывали и исключения, разумеется. Наверное, именно такой случай имел место сегодня. Мое настроение, и без того мало радужное, стремительно ухудшалось. Вместо ожидаемой поддержки умственного просветления, я получила неожиданную, взбучку, в которой сквозила мысль: «Вася, ты дура!» Кому бы это понравилось?

Мне вдруг показалось странным, что подруга говорит о моем муже так, будто знает его лучше, чем я. Лучше, чем я… Подозрение, однажды возникшее, снова обрело видимые очертания. И эти очертания подозрительно напоминали точеный силуэт с идеальной талией, стройными ногами, роскошной белокурой гривой и хищным, запредельно красивым лицом и голубыми глазами. Пришла очередь Лады защищаться. Я понимала, что сейчас обрушу на нее всю негативную энергетику, которая накопилась у меня с прошлой ночи. К моим недавним проблемам, требовавшим вмешательства Вари, прибавилась отчаянная, беспомощная ревность. Ведь это Лада познакомила меня с Лузгиным. Это она захотела, чтобы у нас с ним завязались какие-то отношения. Она была так активна, так напориста, чтобы заставить меня увидеть в нем самое лучшее. Ей это не сразу удалось, но Леве пришлось поработать над собой, чтобы однажды я посмотрела на него другими глазами, правда, однажды он сказал:

— Не попасть под ее обаяние невозможно…

Что он имел в виду? Конечно же, он — жертва ее красоты, ума, сексуальности. Они явно были близки. Разве можно не захотеть Ладу? Для этого нужно быть слепым импотентом, лишенным слуха и осязания. Только в таком варианте я исключала фактор желания у мужского пола при встрече с Ладой. Лузгин был настоящим мужчиной. Он не мог не видеть, что я не выдерживаю сравнения с лучезарной Ладой. То, что она так активно выступила свахой, должно было меня насторожить, но я так привыкла быть ведомой, что не придавала значения многим вещам. Мое доверие было абсолютно слепым. Пришла пора расплаты.

— Что ты на меня так смотришь? — Лада держала бокал с шампанским, недоуменно всматриваясь в мое лицо. Она явно ожидала другой реакции. — Что?

Я молчала. Это загадочное молчание и пристальный взгляд мешали подруге. Она замерла, оставив попытку что-либо понять. Я же лихорадочно думала. Я только что пришла к заключению, что у Левы и Лады что-то не сложилось. Поэтому Леонидовна, из чисто женского любопытства, решила поставить эксперимент на мне? Или задумала отомстить Лузгину, подсунув ему такую трудно воспламеняющую штучку, как я.

Тогда я была так далека от всего, что было связано с мужчинами. Они меня не интересовали. Я переживала душевную драму и даже не допускала намека на секс, удовольствия. Я еще не выплакала свой разрыв с первым мужем, а Лада так настойчиво толкала меня в объятия этой «золотой жилы». Так она говорила о нем, смеялась, что у старика Хоттабыча в бороде меньше волосков, чем у Лузгина возможностей. Порой я думаю, что для Лады самая мощная эрогенная зона называется кошелек, а о себе — что никогда не сплю с мужчиной из-за денег. Я всегда подчеркиваю, что деньги не имеют никакого отношения к чувствам. Они могут быть отличным дополнением, кто же спорит, но во главу угла я никогда не ставила материальный достаток. Может быть, мне просто везло с мужчинами, которые могли обеспечить мне безбедное существование, чтобы они не обращали внимание на мои капризы, сдвиги, слезы и припадки, принимающие реальные очертания.