|
Верзила Чарли Эверсон всегда мог перепить его. Гаррисон Джексон кидал молот дальше его по меньшей мере на двадцать футов. Каррузерс побеждал его в боксе. Энсон Бардж клал его на обе лопатки два раза из трех -- правда, с большим трудом. В английском сочинении пятая часть курса была сильнее его. Эдлин, русский еврей, победил его в диспуте на тему: "Собственность есть кража". Шульц и Дебрэ опередили его и весь курс в высшей математике, а японец Отсуки несравненно лучше усваивал химию. Но если Дик Форрест ничем не выделялся, то он ни в чем и не отставал от товарищей. Не обладая особой силой, он никогда не выказывал слабости или неуверенности. Однажды Дик заявил своим опекунам, восхищенным его неизменным прилежанием и благонравием и возмечтавшим, что его ждет великое будущее: -- Ничего особенного я не достигну. Буду просто всесторонне образованным человеком. Мне ведь и незачем быть специалистом. Оставив мне деньги, отец освободил меня от этой необходимости. Да я и не мог бы стать специалистом, даже если бы захотел. Это не по мне! Итак, строй его ума был столь ясен, что определял весь строй его жизни. Он ничем чрезмерно не увлекался. Это был редкий образец среднего, нормального, уравновешенного и всесторонне развитого человека. Когда мистер Дэвидсон в присутствии своих коллег высказал удовольствие по поводу того, что Дик, вернувшись домой, больше не совершает никаких безрассудств, Дик ответил: -- О, я могу держать себя в руках, если захочу. -- Да, -- торжественно отозвался мистер Слокум. -- Это вышло очень удачно, что вы так рано перебесились и умеете владеть собой. Дик хитро посмотрел на него. -- Ну, -- сказал он, -- это детское приключение не в счет. Я еще и не начинал беситься. Вот увидите, что будет, когда я начну! Знаете вы киплинговскую "Песнь Диего Вальдеса"? Если позволите, я вам кое-что процитирую из нее. Дело в том, что Диего Вальдес получил, как и я, большое наследство. Ему предстояло сделаться верховным адмиралом Испании -- и некогда было беситься. Он был силен и молод, но слишком торопился стать взрослым, -- безумец воображал, что сила и молодость останутся при нем навсегда и что, лишь сделавшись адмиралом, он получит право наслаждаться радостями жизни. И всегда он потом вспоминал: На юге, на юге, за тысячи миль, Друг с другом мы там побратались, Мы жемчуг скупали у островитян, Годами по морю шатались. Каких тогда не было в мире чудес! В какие мы плавали дали! В те дни был неведом великий Вальдес, Но все моряки меня знали. Когда в тайниках попадалось вино, Мы вместе вино это пили, А если добыча в пути нас ждала, Добычу по-братски делили. |
