Та же медсестра вошла в комнату, пощупала пульс и проверила, как течет жидкость из бутылочки над кроватью.

Через час пришел новый врач. Он представился — Парсонс, сказал, что он из отделения рентгеноло­гии. У него были кустистые усы. На нем были кожа­ные мокасины, ковбойская рубашка и джинсы.

— Мы заберем его вниз, чтобы сделать новые снимки, — сказал он им. — Нам нужны еще снимки, и еще хотим сделать сканирование.

— А что это такое — «сканирование»? — спросила Энн. Она стояла между этим новым доктором и кро­ватью. — Я думала, вы уже сделали все анализы.

— Боюсь, нам необходимы еще кое-какие, — сказал он. — Волноваться не из-за чего. Нам просто нужны дополнительные снимки, и мы хотим сделать скани­рование мозга.

— Господи, — выдохнула Энн.

— Это совершенно обычная процедура для таких случаев, — сказал этот новый доктор. — Нам нужно выяснить, почему он никак не просыпается. Это стандартное обследование, не волнуйтесь. Через не­сколько минут мы заберем его вниз.

Вскоре в палату вошли два санитара с каталкой. Темноволосые, смуглые мужчины в белых халатах. Они перекинулись парой фраз на незнакомом язы­ке, отключили капельницу и переложили мальчика с кровати на каталку. Затем они выкатили его из ком­наты. Ховард и Энн вошли в лифт за ними. Энн всма­тривалась в лицо сына. Когда лифт поехал, она за­крыла глаза. Санитары молча стояли у каталки, толь­ко раз один что-то опять сказал напарнику, снова на своем языке, а тот медленно кивнул в ответ.

Тем же утром, но чуть позднее, как раз когда солн­це коснулось окон комнаты ожидания перед рентге­новским кабинетом, они выкатили мальчика обрат­но и повезли в палату. Ховард и Энн снова проехали с ним в лифте и снова заняли свои места возле кро­вати.

Они прождали весь день, но мальчик не просы­пался. Иногда кто-то из них спускался в кафе, вы­пить кофе, а затем, словно вдруг вспомнив и почув­ствовав себя виноватым, вскакивал из-за стола и спе­шил обратно в палату. Доктор Фрэнсис пришел снова после обеда, еще раз осмотрел мальчика и ушел, заверив, что все под контролем и тот может проснуться в любую минуту. Время от времени захо­дили медсестры, те же, что и прошлой ночью. Затем в дверь постучалась молоденькая лаборантка, в бе­лых брюках и белой блузе, в руках она держала не­большой поднос со всякими пробирками и трубоч­ками, который поставила на тумбочку возле крова­ти. Не говоря им ни слова, она взяла у мальчика кровь из вены. Когда она нашла нужное место на ру­ке и воткнула иголку, Ховард закрыл глаза.

— Я не понимаю, что происходит, — сказала ей Энн.

— Распоряжение доктора, — ответила лаборант­ка. — Я делаю то, что мне говорят. Сказали взять кровь, я беру. А что с ним случилось? — спросила она. — Такой лапочка.

— Его сбила машина, — объяснил Ховард. — Сбила и уехала.

Лаборантка покачала головой и снова посмотрела на мальчика. Затем взяла поднос и ушла.

— Почему он не просыпается? — спросила Энн. — Ховард? Я хочу, чтобы эти люди нам что-нибудь от­ветили.

Ховард ничего не сказал. Он снова сел на стул и положил ногу на ногу. Он потер лицо. Он взглянул на сына, затем откинулся на спинку стула и заснул.

Энн подошла к окну и стала смотреть на парковочную площадку. Уже наступила ночь, и машины заез­жали и выезжали оттуда с включенными фарами. Пальцы Энн крепко вцепились в оконную раму. В са­мой глубине своего существа она чувствовала, что они на пороге чего-то ужасного, по-настоящему жут­кого. Ей сделалось страшно, ее начала бить дрожь, и она стиснула зубы.