Вздохнув, она направилась к машине, где ее уже ждала Клэр.

– Феликсу понравился бы этот старик, – заметила Джейни, заводя свой «релиант».

– Они чем‑то похожи, – отозвалась подруга. «А может, я ошибаюсь? Может, Клэр все понимает и чувствует ничуть не хуже меня?»

– Что ты имеешь в виду? – спросила ее Джейни вслух.

– Они оба следуют по пути, который выбрали сами, не слишком заботясь о том, что скажут остальные.

– Хм… об этом я как‑то не подумала.

Осторожно развернувшись на узкой дороге, Джейни поехала в сторону дома.

– Джейни, – окликнула ее Клэр. – Мне нужно поговорить с тобой о Феликсе.

– Надеюсь, у нас все будет в порядке. Я приложу к этому все усилия.

– Не сомневаюсь, но…

Клэр замолчала и стала смотреть в окно.

– Что такое, Клэр? – встревожилась Джейни.

– Вообще‑то Феликс обещал, что разберется с этим сам, но я не верю, что он когда‑нибудь решится на откровенный разговор с тобой. А ведь это так важно.

В груди у Джейни похолодело. Что еще ей предстоит узнать?

– Это насчет ваших совместных выступлений.

Джейни с облегчением выдохнула:

– Я больше не тащу его с собой на сцену, Клэр. Полагаю, я уже усвоила урок, так что Феликс может спать спокойно.

– Вот и славно, а то… Нет, я, конечно, понимаю, что не имею права вмешиваться…

Джейни рассмеялась:

– Ты моя подруга, Клэр. И потом, мы с Феликсом всегда были признательны тебе за посредничество.

– Очень рада, – улыбнулась Клэр.

На мгновение Джейни показалось, что она услышала в голосе подруги печаль, но, прежде чем она успела спросить ее, в чем дело, Клэр заговорила снова:

– По‑моему, ты должна знать, почему он не хочет выступать перед аудиторией.

– Да я прекрасно знаю почему, – пожала плечами Джейни. – Ему это просто неинтересно.

Клэр покачала головой:

– Он до смерти боится сцены.

Джейни опять рассмеялась:

– Боится? Этот‑то здоровяк? Я не уверена, что на свете есть хоть что‑нибудь, способное напугать его. Кроме того, я сама неоднократно видела, как он играет в присутствии других людей: на вечеринках, на фестивалях, даже на улице…

– Но не на сцене.

– Не на сцене. А какая разница?

– Точно не могу сказать, но после того как Феликс признался мне в своих страхах, я прочла кое‑что на эту тему. Там написано, что иногда ответа на такие вопросы попросту не существует и человек должен бороться со своей бедой вслепую – то есть не задумываясь над тем, что ее породило. Кстати, недуг Феликса называется топофобией – страхом перед сценой.

– Но…

– Только не говори, что он обязан посмотреть своему страху в глаза и выступать через силу.

– А разве не так решаются подобные проблемы?

– К сожалению, это не так просто, как кажется. У Феликса налицо все признаки панического синдрома. Если тебя когда‑нибудь охватывала настоящая паника, то ты знаешь, что это удовольствие ниже среднего.

– Пожалуй…

– Я еще помню свою последнюю операцию на ноге, – продолжала Клэр. – Я так перепугалась, что потеряла сознание прежде, чем мне успели ввести наркоз.

– Ну, выходит, ты избавила докторов от лишней работы.

– Нет‑нет, что ты! В таком состоянии давление больного скачет, а это очень опасно. Так что сначала врачи привели меня в чувство и лишь потом сделали укол.