Она лежала на земле, не в силах пошевелиться. С того дня, как она испытывала подобное чувство в последний раз, прошли годы, но она сразу узнала это убийственное ощущение, забыть его было невозможно.

Клэр снова утратила контроль над своим телом. Ее онемевшие мышцы не отвечали на команды мозга.

– Нет… нет… – заплакала Клэр, но это был еле слышный шепот.

Мэдден парализовал ее. Не только ноги, но все тело. С помощью своего гипнотического взгляда он вернул Клэр в то время, когда она была безнадежно прикована к постели.

Однако Джон Мэдден изменил бы себе, если бы удовольствовался прежними страхами своей жертвы, и посему он лишил Клэр способности двигаться вообще.

Этого она вынести не могла. Лучше бы он забрал ее жизнь, смерть казалась милостью в сравнении с этим кошмаром!

Клэр всегда была сильной – она считала, что попросту не имеет права склоняться под ударами судьбы. Но, наверное, ни один человек не мог оказаться сильным настолько, чтобы, годами сражаясь с чудовищным недугом и одержав над ним заслуженную победу, в одночасье потерять все и не сломиться.

– П‑пожалуйста… – взмолилась Клэр.

Она превратилась в кусок мяса. В нем не было жизни. В нем не было смысла…

– Только… не это…

Но Мэдден уже переключил свое внимание на Джейни.

4

Бетт ухмыльнулся, глядя на своего пленника. Никто не мог ни видеть, ни слышать их здесь – на дне одного из бункеров, расположенных в карьере неподалеку от залива, примерно на полпути между Маусхолом и Ньюлином. Бункер все еще использовался для хранения добываемых пород, однако работы велись тут только днем, а по ночам карьер пустовал, и сегодняшняя ночь, конечно же, не должна была стать исключением. В этом Бетт не сомневался. Как и в том, что добьется желаемого задолго до наступления утра.

Он привязал Дедушку к стулу, заранее принесенному для этой цели, и улыбнулся: теперь они оба были на грани. Тонкой грани…

– Только ты и я, дедуля, – сказал он, устраиваясь напротив.

Он уже предпринял несколько попыток сломить сопротивление старика при помощи гипноза и волей‑неволей был вынужден отдать ему должное: Томас Литтл оказался гораздо сильнее, нежели представлялось с виду. Впрочем, это не более чем вопрос времени, а его у Бетта пока хватало.

– Жаль, если вместо тебя мне придется заняться твоей внучкой, – посетовал он. – Я ей очень нравлюсь. Она ведь уверена, что я ее лестница на большую сцену.

– Вы… вы тот самый репортер?

Бетт расхохотался:

– Собственной персоной. Признаюсь честно: я надеялся притащить сюда ее, а не тебя. Бьюсь об заклад, она визжала бы намного забавней.

Дедушка плюнул в него, однако Бетт лишь расхохотался еще громче.

– Значит, вот какая получается игра, – сказал он, закончив смеяться. – Сейчас мы позвоним твоей дорогой малышке, и, когда она принесет сюда то, что мне нужно, мы с тобой расстанемся как добрые друзья. Но в случае…

Бетт постучал пальцем по одной из трех канистр с бензином, стоявших у его ног.

– В случае ее несговорчивости ты закончишь свою жизнь жареной сосиской.

– Вы…

– А потом я приду за ней.

– Если бы…

– О да, конечно: если бы я развязал тебя, мы могли бы поговорить, как мужчина с мужчиной… – передразнил Дедушку Бетт. – Заткнись, старый хрен! У моей пьесы другой сценарий. Кстати, пора звонить, – добавил он, заметив, что Дедушка собирается возразить.

Достав из рюкзака мобильный телефон, Бетт набрал номер Литтлов.