– О ней? То есть у Евдокии тоже родилась девочка?

– Да, родилась малышка. Евдокия почти сразу же после рождения девочки пожалела об опрометчиво данном обещании. Она оказалась куда более чадолюбивой мамашей, чем могла ожидать этого от себя. Пока она ждала ребенка, она ничего не чувствовала. Но когда она взяла малышку в руки, то почувствовала к ней такую острую и щемящую жалость, что тут же расплакалась и передумала отдавать девочку.

– Это гормоны. После родов у некоторых женщин случается настоящее гормональное извержение.

– Возможно, причиной изменившегося настроения Евдокии и впрямь оказались гормоны, но девочку она все же отдала, а сама горько корила себя за свой поступок. Один раз она прямо говорит, что, будь у нее возможность, она бы все отыграла назад. Но, увы, ее дочка уже росла в семье своего отца и мачехи, считая чужую женщину своей родной матерью. Подобраться к ребенку поближе Евдокии никак не удавалось. Новая мать ревниво следила, чтобы мать предыдущая не крутилась бы рядом. Но Евдокия льстила себя надеждой, что когда-нибудь сможет сполна вознаградить свою дочь за все те лишения, которые малышке пришлось пережить по вине ее матери.

– А что за лишения? Что за малышка? Как ее имя? В чьей семье она воспитывалась?

Увы, понять это из дневника было невозможно. Евдокия ни разу не назвала своего любовника по имени или тем более фамилии. Он всегда и всюду фигурировал исключительно как Степаша. Почему он получил свое прозвище, оставалось лишь догадываться.

– Возможно, его зовут Степаном, возможно, фамилия – это производная от Степанова, возможно, отчество у него Степанович.

Точно так же родившуюся у нее от Степаши дочь Евдокия никогда не называла по имени. Малютка, малышка, девочка, солнышко, что угодно, но не имя ребенка. Вероятно, это происходило по причине того, что Евдокии не нравилось то имя, которое выбрали для малютки ее новые родители. Возможно, Евдокию мучила ревность. Ей не нравилось все, что делала приемная мать для малышки, Евдокия буквально изводила себя мыслями, что сама она сделала бы все иначе и многократно лучше.

– Она так терзается, что я удивлен, почему она вообще не выкрала своего ребенка?

Но этому мешал необычайно плотный график гастролей, которому была вынуждена следовать Евдокия, чья популярность все росла. А также процессу возвращения дочери помешало состоявшееся знакомство певицы с Геннадием, в котором Евдокия разглядела не только творческий потенциал, но и почувствовала нежную и ранимую душу этого большого ребенка. Она перестала терзаться из-за дочери, а взялась воспитывать и пестовать своего Гену с тем усердием, что теперь ей было на кого выплеснуть накопившиеся в ней материнские чувства.

– Невзирая на небольшую разницу в возрасте, Евдокия с самого начала относится к своему мужу не как к мужчине, а как к большому дитяте.

На какое-то время все успокоилось. У Евдокии появилась любимая игрушка, про свою девочку она почти забыла. Так прошло почти двадцать лет, а затем грянул гром. Любовник Евдокии угодил в переплет. Выплыли какие-то его махинации по службе, началось расследование, дело запахло керосином. Евдокия ничем не могла помочь когда-то любимому ею мужчине, ей оставалось лишь наблюдать со стороны за разворачивающейся перед ней трагедией.

– Вот что она пишет по этому поводу. «Как бы я хотела помочь Степаше, и я могла бы помочь ему, но Чинар запрещает мне это делать! У них там какие-то свои терки, ко мне не имеющие никакого отношения. Чинарику все по барабану, ему плевать, что по факту страдаем мы с девочкой».