— И давно вы с Берком спали вместе?

Лючия села. Она смотрела на него с превосходством, но слезы все равно катились по лицу. Он вытирала их рукавом халата.

— Первый раз когда нам было двенадцать.

— Зачем?

— Тогда нам было просто приятно, он был такой красавчик. Позже — потому что это была наша маленькая тайна. Это словно быть вампиром. Уже нельзя вернуться в мир обычных людей.

Она посмотрела на него, и в ее глазах читался намек на приглашение. Скинула халат, повернулась к нему спиной, выставила свой идеальный зад и стала натягивать колготки. Потом надела шерстяную юбку, блузку, черные лодочки, пиджак. Посмотрела на часы, закрыла чемодан.

— Зачем все это тебе, Лючия?

— Я собираюсь на следующих выборах получить место в конгрессе от нашего округа — вот зачем. Когда первый военнопленный возвратится домой, я попаду на первые страницы газет. На обложку журналов «Тайм», «Лайф», да мало ли куда. Фактор узнаваемости — важная вещь, и я намерена использовать его на все сто.

— Разве тебе недостаточно твоих техасских нефтяных денег?

— Мы провели там только год. Никаких нефтяных денег нет и не было. Берк скопировал ковбойский говор и вид, потому что ему нравится играть какую-то роль. Он был актер не хуже Де Ниро, поверь мне. В шестьдесят восьмом году он подписал контракт с военной разведкой на два года. Потом ЦРУ перекупило его контракт.

Она посмотрела на Фрая отсутствующим взглядом, смахнула слезу со щеки.

— Я себе места не находила, когда он уехал во Вьетнам. Начал учить язык, чтобы быть хоть немного ближе к тому, чем он занимается. Я любила его так, как только может женщина любить мужчину. Мы не такие уж плохие люди, Чак. Просто все мы… разные.

Фрай промолчал. Сейчас все его мысли были о Беннете.

Лючия застегнула молнию на саквояже и печально посмотрела на Фрая.

— Знаешь что? Я делала это прежде всего потому, что это был мой способ делать добро. Иногда надо сделать что-то хорошее, когда занимаешься тем, чем мы занимались с братом. Думаю, мы рождаемся с особой душой, так же как рождаемся с особым зрением и слухом. Поэтому я старалась совершать бодрые поступки, как бы для равновесия. Глубоко внутри я чувствую, что у меня душа акулы. Господи, ты не поверишь, какой она может быть холодной.

Фрай выглянул в окно и увидел, что к гостевому коттеджу подъехал «Линкольн». Из него вышел Поль де Кор, открыл багажник и подошел к боковой дверце.

Фрай проводил ее вниз. В одной руке он держал дробовик, а другой схватил Лючию за волосы. Она несла два чемодана с добычей. Приоткрыла дверь, в которую тут же заглянул де Кор. Фрай поймал его за ворот тенниски и приставил к горлу обрез.

— Ты арестован, — объявил он.

Подталкивая де Кора вперед и держа их обоих на прицеле, он заставил их пройти в гостиную. Посадил рядом на диван.

Де Кор потирал шею и угрюмо смотрел на Фрая.

— Где Берк?

— Я застрелил его. Ваша контора выведена из игры. Сейчас дядя Сэм против народа, а я народ.

— Чего вы хотите?

— Хочу жить. И хочу, чтобы Ли продолжала жить.

Де Кор кивнул.

— Что же этому мешает?

— То, что Берк задумал нас уничтожить, а ты был с ним заодно. Такова была прежняя программа.

— А у вас есть теперь новая?

— Я располагаю видеозаписями передачи денег Нгуен Хаю. Я успел сделать несколько копий, — солгал Фрай. — Они в надежном месте. Если со мной, или с моей семьей, или с Ли что-нибудь случится, мой адвокат отправит их генеральному прокурору, на телевидение и президенту.