Макс резко убрал руки. И понял вдруг, что дышит, будто пять километров на время пробежал. И в боку колет всё сильнее.

– Объясняй!

Кира принялась растирать запястья – резкими движениями.

– Ты мне сказал: «Жить надо для себя». Вот я и начала жить для себя.

Макс поднял взгляд и выдохнул Кассиопее всё, что уже накопилась к этому моменту. Тремя словами, два из которых были нецензурными. Кира дёрнула плечом и упрямо продолжила.

– Влад меня хочет. Я, правда, не знаю, почему, но у него явно по мне крыша едет. – Кира говорила спокойно. Жутко и омерзительно спокойно. – Я после того вечера, когда… когда ты меня увёз отсюда… на следующий день заявление об увольнении написала. Не поверишь, что после этого началось, – уголок ее рта пополз вверх. И тут же опустился. – На колени падал, просил, умолял, даже слезу пустил. Люблю, говорит, не могу без тебя… Представь, какой… странный, – Кира невесело усмехнулась. – Сказал, что не может бросить жену и детей, но всё, кроме официального статуса его жены, он мне готов предоставить. И так он меня достал, знаешь, этим концертом… Я и брякнула. Про пятьдесят процентов в бизнесе. А он взял и согласился.

– И что? – Его всегда великолепно работающие мозги отказывались обрабатывать информацию, которую выдавала Кира. Напрочь. Это просто не может быть правдой.

– А что? – Кира достала еще сигарету. Курить не хотелось. Но руки занять необходимо. – Ты дал мне отличный совет, Макс. Жить надо для себя. А тут такой шанс. Если уж я была готова сделать это по просьбе… Оксаны… То для себя-то сам бог велел. Стану совладелицей агентства недвижимости. Куплю себе новую машину. Разменяю квартиру. Устрою матери личную жизнь. Буду серьёзной, уважаемой бизнес-леди. Давно, знаешь ли, пора. Менять что-то в своей жизни.

– Кира… Ты соображаешь, что говоришь?

– Только дурак откажется от такого предложения, – Кира пожала плечами. – Понимаешь… Он реально по мне сходит с ума. Я тебе больше скажу… – Сигарета разгорелась ярче. – Ему нравится, когда с ним обращаются… без уважения. Я веду себя с ним как стерва, а он прётся. Видимо, он латентный гей, ему нравятся девушки с мальчишескими формами, которые вытирают о него ноги. Может, он вообще любитель кожаных трусов и кляпов в рот – говорят, среди бизнесменов это дело такое… распространённое. Устают всеми командовать, хочется посмотреть на обратную сторону медали. Кажется, кого-то из шефов автоспорта за этим делом застукали, его…

– Кира!

– Не ори на меня!

– Хочу орать и буду орать! – Его понесло. – Ты себя слышишь?! Зачем тебе это?! Ты и так прекрасная специалистка! Ты способна всего добиться сама, без всяких Козиковых! Уходи к черту из «Артемиды», мы с Костей тебе в два счёта работу найдём. Ты просто… – Он перевёл дыхание. – Скажи честно, ты просто дразнишь меня, да?

Не то. Ты говоришь не то. А то, что мне нужно, ты не скажешь.

Кира отрицательно покачала головой.

– Я серьёзно. Буду жить для себя. Устраивать свою жизнь. Спасибо за совет… Максим.

Он долго смотрел на нее. То ли ждал чего-то, то ли поверить не мог.

– Дура, – произнёс он бесцветно. Прикрыл глаза. Сначала еще хотел что-то добавить, а потом лишь плотнее сжал губы. Махнул рукой. И тем же бесцветным голосом, словно все эмоции разом выключились, закончил: – Пожалеешь же потом. Ну да свои мозги в чужую голову не вложишь. Удачи, Кира Артуровна.