Кунтуар улыбался. Да, для такого человека главное — звание.

«Ну, как себя чувствуешь, несчастный?» — глядя на Кунтуара, всем видом словно спрашивал Ергазы, а вслух сказал:

— Счастье — это достижение намеченной цели.

— Неужто счастье в том и состоит, чтобы стать членом-корреспондентом?

— Ничего! Я принимаю его и таким!

Кунтуар опять улыбнулся: «Еще бы не принять!»

Вошла новая секретарша Ергазы.

— Извините, товарищ директор, — вежливо обратилась к нему девушка. — Я не совсем поняла. Кто-то звонит по телефону. Передал, что ваша жена уехала… улетела… — Девушка смутилась. — Возьмите сами трубку…

— Она в своем уме? — возмутился Ергазы, бледнея. И непонятно было, о ком он спрашивает: о секретарше или о жене. Дрожащими руками он схватил трубку телефона: — Профессор Аюпов!

Голос с того конца провода ясно прослушивался на весь кабинет.

— Извините, — говорил хрипловато мужчина, — ваша жена улетела с одним нашим летчиком в Ленинград. И просила передать… что больше не вернется.

— Когда улетела? С кем?

— Сегодня утром. А с кем, так это теперь не все ли равно? Я исполняю только просьбу. Извините, больше ничего сказать не могу. — В аппарате раздались короткие гудки.

Некоторое время Ергазы сидел с телефонной трубкой в руках, потом стал медленно сползать с кресла на пол.

— Воды! Скорее воды! — крикнул Кунтуар секретарше. Сам бросился поддерживать Ергазы. Но тот быстро пришел в себя без посторонней помощи. Поднялся на ослабевших ногах, снова осторожно сел на свое место. Чуть живая, рядом стояла секретарша со стаканом воды.

В этот момент Кунтуару было искренне жаль старого друга.

Была щедрая алма-атинская осень. Прохладный ветер, вырвавшись из ущелья, срывал желтые, красные листья с берез, осин, кленов. И стлал их под ноги прохожих золотисто-багряным мягким ковром. А здесь, возле дома с железной крышей, листья лежат нетронутыми. И в постаревшем саду все та же гармония, тот же уют. Тихо, кругом ни души.

Но нет, в конце длинной аллеи показались двое. Они идут к дому медленно, держась за руки. В походке, в движениях — спокойная уверенность. Эти двое — Даниель и Жаннат.

— Для меня было единственным выходом уехать, — говорила Жаннат. — Армана не воскресить. Я ему больше не нужна. Ты здесь… Сколько еще можно было сидеть возле Ергазы. Да теперь и он хотел, чтобы мы убрались подальше.

— Очень правильно поступила! Я ведь сам уже собрался поехать за вами. Но что же Ергазы? Ведь он всегда отличался неплохим здоровьем? Что стряслось с ним?

— Тогда, выселив нас, он женился на молодой женщине. А та оказалась хороша: бросила ребенка, прихватила драгоценности из дома Ереке и улетела с одним летчиком. Старик был потрясен. Я боялась, что умрет. Не успел встать на ноги, как подкосила еще одна весть. В члены-корреспонденты его забаллотировали.

— Ну, а потом что было?

— После того как Ереке не прошел на выборах, он сразу переехал в Кайракты. И… тут вскоре его разбил паралич…

— До чего доводит людей честолюбие!

— Да, его жизнь наказала. Он никогда никого не любил, кроме себя. Теперь понимаю, как тяжело было рядом с ним бедной Акгуль.

— А потом? Как сложились ваши отношения и жизнь после этого?

— Он попросил разыскать меня. Как было ни обидно, а в таком положении не помочь человеку нельзя. Около трех месяцев я просидела у его постели, ухаживала, как могла.