— Разве ты не слышала, что невежество — это блаженство? — Спросил Эдон, подавая ей капучино, чтобы снять куртку, учитывая не по сезону теплую ночь. Вампиры были реальными, но изменение климата было мифом. Удивительно, во что верили смертные. Все знали, что погода меняется по прихоти Всевышнего или случайного погодного надзирателя или двух в Ковене.

— Не тогда, когда речь идет о пропавших детях, — сказала она. — Я бы предпочла знать. Незнание — убийца.

— Мы не можем дать им знать, что она мертва, пока не найдем убийцу. Как только они узнают, что она мертва, они захотят похоронить ее тело. Но нам это нужно для доказательств, чтобы сопоставить кровную связь убийцы, когда мы найдем его, — терпеливо сказал он. — Стандартная процедура Ковена, ты же знаешь. Я не вампир, но я все понимаю.

— Ну, мне это не нравится.

— Мне тоже, но мне многое не нравится, и я никогда не думал, что у нас есть выбор, нравится нам это или нет.

— Это правда, — сказал Ара, понимая, что его жаргон стирается с нее. — Ты слышал о другом теле?

Эдон кивнул. Он был найден на заброшенном складе в дальних районах Бруклина, недалеко от сожженного улья нефилимов. Девочка перенесла ту же самую терапию, отрубленная левая рука и окровавленная пентаграмма, нарисованная на стене над ней. У Деминг и Акер были зацепками по этому делу, и они все еще пытались выяснить, кто она.

— Два раза в неделю не может быть хорошо, — сказал он.

Карри жили в маленькой квартире в высотке в центре города. Было уже за полночь, но они могли встретиться только после закрытия ресторана. Они выглядели усталыми и встревоженными. Под глазами Фрэнка Карри появились темные круги, а Мэделин Карри выглядела бледной и измученной. Фрэнк был невысокого роста, но крепкого телосложения, с обожженными пальцами и лесом переплетающихся татуировок на предплечьях шеф-повара, который положил свои часы, заплатил свои взносы. — Вы уже поели, — спросил он, когда они уселись за маленький обеденный стол. — Я могу что-нибудь приготовить. Спагетти?

— Нет, спасибо, — сказала Ара, как раз когда Эдон собирался сказать обратное. Она не могла даже подумать о том, чтобы воспользоваться их добротой.

— Джорджи хорошая девочка, — сказала Мэделин. — Мы очень близки. Она бы никогда просто не убежала. Ваши коллеги спрашивали, есть ли причина, по которой она хотела бы уйти, но ее нет. В понедельник у нее был тест. Она готовилась к этому. Она любит этот город. Куда еще она могла пойти?

— Прошу прощения, мэм, — сказал Эдон. — Но мы должны охватить все базы. Ей шестнадцать, и иногда подростки убегают.

— Только не моя Джорджина. Как я уже сказала, она никогда не убежит, — сказала Мэделин. — Никогда.

Ара строчила заметки в своей книге, стараясь сохранить лицо спокойным, стараясь не выдать того, что они знали. — Мы говорили с ее школьными друзьями.

— Ты разговаривала с Дарси? — Спросила Мэделин.

— Да.

— Дикая Дарси. — Мэдлин вздохнула. — Злой близнец Джорджи. Мы пытались разлучить их с детского сада. Она плохо на нее влияет.

— Дарси сказала, что у Джорджины был мальчик, с которым она была близка, — сказал Эдон.

— Дэмиен. — Мэдлин кивнула.

Ара была впечатлена. Не многие матери знали, что происходит с их дочерьми-подростками, но Мэделин Карри, казалось, была на высоте.

— Да. Какие у нее были с ним отношения? Он был ее парнем? — спросил Ара.

— Дети, которых они больше так не называют.