|
.. А в Бордо в каком-нибудь мещанском доме доживала свою бурную жизнь мадам Босолей. Она, всю жизнь думавшая с тревогой о завтрашнем дне, так зависевшая от мужских капризов, могла наконец вести себя как настоящая рантье! Должно быть, она пользовалась уважением в своем квартале. У нее были свои привычки. Она исправно платила бакалейщику, мяснику, булочнику. И дети приезжали навестить ее в дорогой машине... Вот она снова заплакала. Сморкалась в очень маленький - сплошные кружева - носовой платочек. - Если бы вы знали Франсуазу... Например, когда она приезжала ко мне рожать... Ведь все это у меня происходило... При Жермен можно говорить!.. Она все прекрасно знает... Мадам Мегрэ слушала, охваченная смятением: для нее все это было открытием какого-то безумного мира. Под окнами выстроились машины. Приехали судебный эксперт, а также следователь, секретарь суда и комиссар, которого нашли в соседней деревне на ярмарке, где он покупал кроликов. В дверь кто-то постучал. Это был Ледюк, он робко посмотрел на Мегрэ, спрашивая взглядом, можно ли ему войти. - Старина, оставь нас пока, хорошо? Лучше оставаться в этой неофициальной атмосфере. Ледюк все же подошел к кровати и тихо сказал: - Если они все еще хотят посмотреть на них... - Да нет же! Нет! Зачем это? Мадам Босолей ждала, когда незваный гость уйдет. Она спешила продолжать свои откровения. Она доверяла этому лежащему в постели толстяку, который приветливо смотрел на нее. Он ее понимал. Не удивлялся. Не задавал глупых вопросов. - Вы, кажется, говорили о Франсуазе... - Да... Так вот, когда родился ребенок... Но... Вы, конечно, еще не знаете всего... - Знаю! - Это она вам сказала?! - Господин Дюурсо был здесь! - Да! Я никогда не видела такого нервного, такого несчастного господина... Он говорил, что преступно плодить детей, поскольку есть риск убить мать... Он слушал крики... Напрасно я предлагала ему выпить чего-нибудь... - У вас большая квартира? - Три комнаты... - У вас была акушерка? - Да... Риво не хотел брать на себя всю ответственность... Поэтому... - Вы живете рядом с портом? - Около моста, на маленькой улице, которая... И это все Мегрэ тоже хорошо представлял себе, словно сам был там. Однако он представлял себе и другое, то, что сейчас происходило как раз у него над головой. Риво и Франсуаза, которых судебный врач с помощью людей из похоронного бюро высвобождают из объятий друг друга. Прокурор сейчас, должно быть, белее бумаги, которую дрожащей рукой заполняет судебный секретарь... А полицейский комиссар, который час назад на рынке думал лишь о своих кроликах! - Когда господин Дюурсо узнал, что это девочка, он заплакал и, вот клянусь вам, положил мне свою голову на грудь... Хоть я и предполагала, что ему будет плохо... Я ведь не хотела выпускать его, потому что... И снова она замолчала, недоверчиво и украдкой глядя на Мегрэ. - Я всего лишь бедная женщина, я всегда старалась сделать все, что смогу... Было бы нехорошо злоупотреблять этим, чтобы... Жермен Риво перестала стонать. |
