«Плохо, — подумал Бобренок, — неужели Юрко не мог догадаться закрыть ее? Черт его знает, что тут за замок, может, щелкнет, и Гаркуша услышит...»

А в том, что резидент опытный, осторожный и изобретательный, он уже имел возможность убедиться.

Майор тихонечко вставил ключ в скважину, будто выполнял работу филигранной точности, и стал поворачивать, ощущая движение пружины замка каждым своим нервом. А Толкунов, сжимая пистолет, приготовился к броску в квартиру — наклонился и втянул голову в плечи.

Замок наконец щелкнул, но чуть-чуть, даже Бобренок почти не услышал этого звука, да у него и не было времени на размышления, просто убедился, что ключ дальше не поворачивается, и потянул дверь на себя. Она открылась бесшумно, и Толкунов проскользнул в квартиру, зная, что из комнаты его увидеть нельзя, и продвигался к ней на цыпочках, прижимаясь спиной к стене передней.

26

Сбежав по лестнице с чердака, Гаркуша выскочил на улицу и только тут вспомнил, что у него нет фуражки. Теперь на него станут обращать внимание все прохожие, не говоря уже о патрульных. Но не было иного выхода — оставалось пристрелить первого же военного, встретившегося на его пути, лучше оглушить рукояткой пистолета. Конечно, днем, да еще на людных улицах такое не сделаешь, однако можно притвориться, что выполняет какое-то важное задание, преследует кого-то и потерял фуражку. Лишь бы только не попасть на глаза патрульным, у них не пройдет ничего: единственный выход — отбиваться, отстреливаться, удрать, но попробуй удрать от солдат, вооруженных автоматами!

Выскочив из парадного, Гаркуша метнулся в кривой переулок, вполне резонно решив, что на людные улицы соваться не следует, и едва не попал под колеса грузовика с сержантом за рулем.

Гаркуша поднял руку с пистолетом и на ходу вскочил на подножку машины. Рванул дверцу, перевалился на сиденье.

— Быстрее, сержант, — крикнул он, — преследую преступника, давай направо — быстрее!..

Сержанту не надо было повторять, нажал на газ, развернулся круто и только тогда покосился на взмыленного майора.

— Из комендатуры? — спросил сержант.

— Смерш! — ответил Гаркуша и сделал предостерегающий жест, давая понять, что лишние вопросы неуместны.

Видно, сержант уяснил всю важность события, как-то посуровел и до конца выжал акселератор. Грузовик выскочил на Костельную за три квартала от дома Стефании и помчался к центру.

Гаркуша быстро прикинул: из города ему сейчас не вырваться, конечно, контрразведчики перекрыли все выезды и через несколько минут улицы будут блокированы усиленными патрулями.

Где спрятаться? Оставалась только квартира Сороки, правда, там племянник Палкива, не вызывающий у него доверия, однако где другой выход? Да, иного выхода не видел, а племянника он никуда не выпустит, глаз с него не спустит. Впрочем, ему надо побыть в той квартире лишь несколько часов — позвонить и вызвать Сороку. Пан Палкив найдет способ вывезти его из города, обеспечит проводника, выведет, в конце концов, сам.

Гаркуша остановил грузовик за несколько кварталов от улицы Зеленой. Приказав сержанту молчать, сорвал с него пилотку и юркнул в переулок, ведущий в противоположную от Зеленой сторону. Если контрразведчики выйдут на шофера, сержант направит их к центру, а ему нужно лишь несколько часов. Несколько спасительных часов, а фортуна, кажется, сегодня к нему милосердна.

Открыл Гаркуше высокий юноша. Не спрашивая, кто он и зачем появился, пропустил в квартиру. Убедившись, что замок щелкнул и двери заперты, Гаркуша спросил:

— Ты — племянник Палкива?

— Да.