Ей пришлось подойти поближе, чтобы рассмотреть его. Маргаритка, высушенная под прессом, настолько ветхая, что, казалось, готова рассыпаться в любой момент. В абсолютном одиночестве на совершенно пустой стене.
«Откуда она?» – задалась вопросом Фредрика и пошла дальше по дому.
Она рассматривала все семейные фотографии, развешанные по стенам и расставленные по полкам, вместе с детскими башмачками и игрушками, принадлежавшими девочкам, когда те были совсем маленькими. Как и ее коллеги, она подметила, что Юханна Альбин словно исчезла с фотографий. Сначала была, а потом исчезла.
«Не символично ли это? – спросила себя Фредрика. – Юханна Альбин словно стала менее дорогим членом семьи. В таком случае почему? Или она сама отреклась от них?»
Фредрика начала систематически просматривать фотографии. Сперва на верхнем, потом на нижнем этаже. Она снимала рамки со стен, вынимала снимки и рассматривала их оборотные стороны, чтобы проверить, нет ли на них даты или какой другой пометки. К своей радости, она обнаружила, что тот, кто повесил все фотографии, был человеком педантичным и подписал практически каждый снимок.
«Якоб, Марья, Каролина и Юханна, осень 85‑го»
«Якоб и Юханна вытаскивают лодку, 89»
«Марья и Каролина, когда замерз колодец, 86»
Фредрика была так увлечена, что не услышала, как сзади подошел Алекс.
– Чем занимаешься? – спросил он.
Фредрика вздрогнула от неожиданности.
– Посмотри, – сказала она и подала ему одну из фотографий. – Кто‑то подписал их.
Алекс с восхищением следил, как она длинными пальцами в тишине открывает рамку за рамкой. Когда она закончила, было совершенно не видно, что кто‑то снимал, доставал из рамок, а затем снова развешивал все фотографии.
– В 1992 году что‑то изменилось, – с уверенностью сказала Фредрика и отряхнула руки от пыли.
Она показала на один из портретов:
– Вот здесь. «Празднование Иванова дня, 1992 год». Здесь они его отмечали в последний раз.
Она рукой провела по верхнему ряду снимков.
– Они праздновали Иванов день непременно здесь, начиная с рождения Каролины. Складывается впечатление, что никого из посторонних никогда не было. Лишь Марья, Якоб и девочки.
Алекс снял фотографию со стены и задумался.
– По словам Элси и Свена Юнг, именно в это время Якоб перестал прятать беженцев.
– Именно, – вспомнила Фредрика. – Но мы так и не выяснили почему?
– Нет, – сказал Алекс, вешая фотографию на место.
Его беременная коллега снова подняла свой волшебный палец и показала:
– А вот здесь еще одно примечательное событие. То, о котором говорила Элси.
Алекс посмотрел на снимок.
– Это последняя фотография с Юханной, датирована 2004 годом, что похоже на правду. Семья Альбин что‑то готовит на гриле в саду.
– Что произошло в 2004‑м? – спросил Алекс.
– Якоб тогда завел разговор о том, чтобы снова начать прятать беженцев. Что, видимо, до крайности возмутило Юханну. После этого Свен и Якоб прервали отношения, так как Свен предложил Якобу попробовать зарабатывать деньги на своей деятельности.
– Боже ты мой, – ужаснулся Алекс. – Наживаться на человеческом горе, да как у него язык повернулся такое предложить?
Они ходили вдоль стен, и сосновый пол поскрипывал у них под ногами.
– Все началось здесь, с беженцев у него в подвале, – произнес Алекс хриплым голосом. – Но я все не могу понять как.
Фредрика поежилась.
– Нам нужно найти Юханну Альбин. Немедленно. Такое чувство, что времени у нас почти не осталось. |