«Иов лишился всех, – мрачно заметил Петер. – Но сам‑то выжил».

Он поднял телефонную трубку и позвонил в криминалистический отдел узнать, не удалось ли найти этого анонимного автора писем.

Вся дорога от Стокгольма до Экерё заняла от силы полчаса: в разгар рабочего дня шоссе было практически свободным, время вечерних пробок еще не наступило.

– А вы что считаете? – поинтересовался Юар.

– Я ничего не считаю, – твердо сказал Алекс. – Я предпочитаю знать. И в этом случае я знаю слишком мало, чтобы говорить что‑то конкретное. Но то, что Якобу Альбину серьезно угрожали перед смертью, не может не настораживать.

Алекс не стал уточнять, в каком смысле это вызывает у него настороженность. Но все и так было очевидно. Если выявятся веские доказательства того, что убийца не Якоб Альбин, – это провал всего расследования. Техники‑криминалисты прочесали всю квартиру, не найдя ни малейших улик, указывавших, что смертельные выстрелы мог произвести кто‑то другой. В глубине души Алекс надеялся, что убийцей окажется Якоб. В противном случае все чертовски осложнится.

Они припарковались на въездной дорожке и вышли из машины. Небо было безоблачным, снег превратился в крепкий наст. Отличная зимняя погода, меньше всего ассоциирующаяся со смертью и горем.

Снег перед домом и вокруг лежал нетронутый – ни единого следа.

– Здесь давно уже никого не было, – констатировал Юар.

Алекс ничего не сказал. И вдруг ни с того ни с сего вспомнил про Петера. Может, не надо было с ним так жестко, это дело‑то ведь изначально Петера? С другой стороны, таким спуску давать нельзя. Мало ли что у него дома – нельзя же тащить на работу ворох личных проблем. Особенно полицейскому.

– Мы войдем, как только прибудут криминалисты, – громко заявил Алекс, чтобы отвязаться от этих неприятных мыслей. – Они вроде бы все время за нами ехали.

Ордер на обыск прокурор им выдал, поскольку есть основания подозревать преступление. Сложнее оказалось найти ключи от дома. У Элси и Свена Юнг, имевших запасные ключи от квартиры Якоба и Марьи Альбин на Оденплан, ключа от загородного дома не оказалось, от дочерей же, по понятным причинам, получить ключи также было невозможно. В конце концов они запросили разрешение войти в квартиры супругов Альбин и дочери Каролины, рассчитывая найти ключи там, но и это ничего не дало. Поэтому на место были вызваны техники, чтобы открыть входную дверь с минимальным ущербом.

– А как там дома у Каролины? – поинтересовался Алекс у Юара, принимавшего участие в обыске ее квартиры.

Юар словно бы затруднялся с ответом.

– Не похоже на квартиру наркоманки, – произнес наконец он. – Мы сделали фотографии, можете их потом посмотреть.

– У тебя не сложилось впечатления, что кто‑то побывал там и успел все вычистить? – спросил Алекс, думая прежде всего о Юханне, которая могла бы сделать нечто подобное после смерти сестры.

– Трудно сказать, – признался Юар. – Все выглядело скорее так, словно там давно никого не было. Словно кто‑то хорошенько там прибрался, а потом уехал.

– Гм… – задумчиво отозвался Алекс.

Снег заскрипел под колесами машины – прибыли техники. Менее чем через десять минут полицейские уже вошли в дом.

Первое, что отметил Алекс, – что в доме натоплено. Второе – что вид у него уютный и обжитой, в отличие от того, что рассказывали Юар и Петер о квартире Якоба и Марьи Альбин. Тут было чисто и красиво. Стены украшали многочисленные семейные фотографии, сделанные в разное время. На столах лежали старинные домотканые скатерти, занавески на окнах выглядели более современно.

Полицейские молча ходили по дому, не зная, что им искать.