Александр Васильевич Маргелов, во многом по рассказам отца, писал об этом периоде службы Василия Филипповича: «Нормальным взаимоотношениям с десантниками не способствовал и командарм, человек властный и даже деспотичный. Решения, касающиеся корпуса, принимались иногда на эмоциях, непродуманно. Служебные совещания руководящего состава из деловых встреч командарм превращал в издевательские экзамены по знанию уставов и характеристик бронетанковой техники. Так что подчиненность эта доставляла комкору немало головной боли. В этих условиях Василию Филипповичу пригодилось немалое искусство дипломата, чтобы как-то ослабить пресс армейского руководства на войска корпуса и защитить офицеров от напрасных наказаний».

Когда у человека в прошлом и настоящем нет ничего, кроме танков, а командовать приходится общевойсковой армией, то подчиненным, если они не танкисты, приходится туго.

Штаб корпуса размещался в небольшом приморском поселке Манзовка (ныне Сибирцево), затем его перевели в Куйбышевку-Восточную (ныне Белогорск). Дивизии были посажены по-фронтовому, на пустое место, поэтому обустраивались трудно. Строительство велось непрерывно, но не хватало стройматериалов, поэтому сроки заселения рот в теплые казармы затягивались. В Куйбышевском гарнизоне шло строительство сразу более двадцати казарм, столовых, жилых домов для семей офицеров. В Свободном и Шима-новске стояла 99-я гвардейская воздушно-десантная дивизия. Там тоже велось форсированное строительство.

На обустройство ушло без малого два года. Маргелов сумел поладить с местной властью, хозяйственниками. Те помогали чем могли: стройматериалами, мастерами, советом. Когда строительство военных городков было завершено, в корпус приехал главнокомандующий войсками Дальневосточного округа маршал Р. Я. Малиновский. Они были старые фронтовые товарищи. 49-ю гвардейскую стрелковую дивизию часто перебрасывали с участка на участок и она время от времени оказывалась в полосе действия войск фронта, которым командовал генерал Малиновский. Им было что вспомнить. Родную для Родиона Яковлевича Одессу, которую освобождала дивизия Маргелова. Стояние на Мышкове, когда в каждом окопе решалось — кто кого. Битву за Будапешт, особенно те яростные ночи, когда немцы и венгры пытались вылезти из «котла» и дело доходило до рукопашных. Многое им вспоминалось за дружеской чаркой.

— Мне докладывают, ты все прыгаешь? — спросил Малиновский.

— Прыгаю, — ответил Маргелов. — Десантник должен прыгать.

— Прекращай, Маргелыч. Это дело для молодых. Вон у тебя орлы какие! Есть кому прыгать.

— Так ведь и я еще не старый.

* * *

Бывший начальник разведки ВДВ полковник А. В. Кукушкин, начинавший свою службу в 37-м гвардейском воздушно-десантном корпусе, о дальневосточной службе вспоминал: «Наверное, каждый десантник помнит день своего первого прыжка. Помню и я — 3 марта 1952 года. Где-то часов в десять мы, офицеры корпуса, прибыли на площадку приземления Украинка. Прыжки шли уже вовсю. Работали два аэростата, третий — запасной — огромным перезрелым огурцом стоял в загородке высоченного забора.

Комкор Маргелов был уже на площадке и распекал командира корпусного батальона связи. Этот “отец” половину батальона вывел на прыжки в сапогах.