— Это ты, Мари? — снова пробрюзжал Боннар.

   Тогда Жак подошел к двери и проговорил:

   — Извините меня, Боннар, я, верно, разбудил вас. Я всегда сплю очень беспокойно. Вот и сейчас, как на грех, опрокинул стул, на котором лежала моя шпага.

   — Хотите, я зажгу свет?

   — Да нет, спасибо, я уже снова лег.

   — Вчера вечером я совсем забыл дать вам огниво, хотите, я схожу принесу?..

   — Да нет, благодарю вас… право, не стоит. Доброй ночи, Боннар… Я уже засыпаю…

   — Доброй ночи! — ответил он.

   Они услыхали, как хлопнула дверь, и оба, снова тесно прижавшись друг другу, испустили вздох облегчения.

   — А теперь, — взмолилась Мари, — отпустите меня к себе… Вы сами видели, как мало нужно, чтобы навлечь на себя незаслуженные подозрения!

   — Нет, — твердо возразил Жак, — я не отпущу вас…

   Он с нежностью взял ее за руки, потом, слегка поколебавшись, признался:

   — Похоже, я изрядно заблуждался на ваш счет…

   — Я уже догадалась…

   — Вы все еще на меня сердитесь?

   Он догадался, что она опустила голову, но вопрос его так и остался без ответа.

   — Я очень ценю искренность, — снова заговорил он. — Конечно, вы вполне вправе возразить, что как раз ее-то в отношении к вам мне чертовски недоставало… Но все это оказалось какой-то нелепой шуткой… Поначалу я принял вас за одну из тех девиц, каких всегда можно найти на всех постоялых дворах… готовых угодить любому постояльцу. Теперь вижу, как глубоко заблуждался… Подите же сюда, Мари. Ведь вам теперь незачем прятаться за кроватью. Ваш батюшка уже спит. Расскажите мне лучше о себе…

   — В другой раз… отпустите меня к себе…

   — Нет, сейчас, — возразил он, — другого раза может не быть. Возможно, мне суждено очень скоро покинуть Дьеп, и я навсегда унесу с собой горькие сожаления, если не смогу познакомиться с вами поближе…

   — А вот я, — печально проговорила она, — всегда буду горько сожалеть, что вы разрушили тот прекрасный образ, который я создала в своих мечтах…

   — Вы все еще сердитесь?

   — Вы убили мои волшебные грезы, как же мне не сердиться на вас за это?.. Ах, как же восхитительно-прекрасны были вы нынче вечером за столом и каким грубым, бесчестнымлжецом показали себя потом…

   — Выходит, вы вообразили, что всего за несколько мгновений могли составить обо мне верное суждение… Я же едва успел разглядеть ваш силуэт и цвет ваших глаз…

   — Я не сразу поднялась наверх… Я еще подглядывала за вами из-за двери, у лестницы…

   Обезоруживающая искренность девушки окончательно смешала все его планы. Не может быть, чтобы Мари и в самом деле была столь чиста, столь невинна. Желая отмести все сомнения, он почти грубо спросил:

   — Да полно вам, у вас здесь бывает столько постояльцев! А особенно моряков… Моряков, которые долго оставались вдали от земли, вдали от женщин и, должно быть, сгорали от желания… Подозреваю, я не первый, кто попытался проникнуть к вам спальню!

   — Вы правы, как-то раз нашелся еще один, но он был так пьян, что мне даже не пришлось звать на помощь батюшку, я просто вышвырнула его вон, и все… Я ведь очень сильная…

   — Ну а по своей воле, — настаивал он, — вам никогда не приходилось впускать к себе мужчину?

   — Как вы можете такое говорить! — возмутилась она.