|
С другой стороны разводного моста стояли Буссю и Пенсмены, немного раскрасневшиеся от обильной еды и выпивки, и ждали, пока Мари закончит приводить в порядок своих братьев и сестру. Старший, Жозеф, выглядел возмущенным и сердито смотрел на Пенсменов, подсаживающих его в одноколку. Юбер же был послушен, позволил надеть на себя большой шерстяной шарф и не шевельнулся, когда его поцеловала сестра. Очевидно, он так и не отдавал себе отчета в том, что с ним происходит, и даже не знал, куда едет! Последнюю из детей. Улитку, похожую на большую и грязную куклу, всегда служившую игрушкой для своих братьев и сестер, утешили, сунув в руку яблоко, так что для нее отъезд стал просто продолжением чудесного обеда. Две повозки проехали по мосту. Люди на набережной вынуждены были расступиться, чтобы дать им дорогу, но почти совсем не обратили на них внимания. Они были чужаками, людьми из деревни. И только несколько женщин расчувствовались из-за участи Улитки, которую все звали так потому, что она и в четыре года сохранила привычку ползать по земле, как будто излишняя полнота мешала ей стоять прямо и не уставать. Мари вернулась к себе. Привычными движениями она поставила воду для мытья посуды, потом подмела сильно замусоренный пол. Она услышала гулкие шаги на улице и стук деревянной ноги. Это, однако, не привлекло ее внимания, поскольку не меньше десятка человек в Порте имели такую деревяшку. - Мари! Ее звал толстяк Шарль, все так же сопровождаемый Дедом, единственным в городе человеком, носившим баскский берет с тех пор, как пятьдесят лет назад два сезона ловил сардину в Сен-Жан-де-Люз. - Вот подписной лист и деньги... Все-таки удалось собрать восемнадцать сотен франков да еще и сантимы... - Зачем? - спросила она. - Да вам помочь... Все знают, что... У вас ведь были расходы... Оба были в легком подпитии, но в такой исключительный день, как сегодня, это простительно. Они даже захотели обнять Мари и выразили желание, чтобы она дала им выпить. - Подождите, я хоть ополосну стаканы... Ну а Шателар был доволен. Он действительно всегда был доволен собой, потому что ему во всем сопутствовала удача. Он шел вдоль набережной и остановился перед рыбаком, неловко приближавшимся к нему. - Что такое, старина? - Вот... Насчет Вио... И Шателар весело произнес: - Я надеюсь, ты не станешь упрашивать меня взять его капитаном, а?.. Нет, старина... Все, что хочешь, но не это. Мне отвратительны неудачники. - Дело в том, что... - Послушай! Я спешу! Сразу скажу тебе: я купил "Жанну" потому, что мне так нужно. Мне ведь может быть что-нибудь нужно, не так ли? И он очень дружелюбно похлопал своего собеседника по плечу, а затем подошел к машине, около которой терпеливо топталась Одиль. - Ну а твоя сестра? - Она не хочет уезжать. - Ты ей сказала, что "Кафе Шателара - это я? - Она хочет остаться здесь. - Ты, должно быть, плохо взялась за дело, как всегда, впрочем!.. Ну да не важно!.. не важно!.. Садись!.. Мне придется время от времени приезжать сюда, я ведь теперь местный судовладелец... Я с ней поговорю. Он почти и не видел Мари. Разве только лицо и силуэт утром, среди участников погребального шествия. |
