|
- Похоже, что так и должно быть.., и врач сказал, что первый ребенок иногда заставляет ждать себя долго. - Врач! Вы все верите этому надутому ослу?.. Только не я!.. - Должно быть, из-за его тюрбана? - заметил Жоливаль. - Вы, без сомнения, считаете, что костюм и галстук - обязательные принадлежности стоящего врача? Насколько я могу судить, поговорив с ним, этот - умелый человек. Тем не менее я начинаю склоняться к вашей точке зрения. Когда я недавно открывал дверь, он сидел в углу, уткнув нос в грудь, перебирая свои янтарные четки, больше не занимаясь Марианной, которая так кричала, что сердце разрывалось. Язон бросился на дверь, словно хотел ее вышибить. - Я сейчас объясню ему мою точку зрения! - закричал он. - Бесполезно, это его ничуть не взволнует. Я также спросил, сколько еще времени будут продолжаться ее мучения. - И что он ответил? - Что один Аллах знает!.. Загорелое лицо моряка стало кирпично-красным. - Так? Ну хорошо, сейчас увидим, посмеет ли он ответить мне так же!.. Он рванулся к комнате молодой женщины, когда выходившая на внешнюю галерею дверь отворилась под рукой служанки, освободившей проход для впечатляющего появления высокой женщины, закутанной в черный муслин, с чем-то вроде драгоценного геннина на голове, который в первых лучах солнца сверкал, как золото, такое же чистое, как и в длинных серьгах, трепещущих у ее щек. Проникнув в комнату, превращенную сигарами Язона в настоящую курилку, Ревекка попятилась и попыталась рукой разогнать голубоватые клубы дыма. Она оглядела по очереди обоих мужчин, которые взирали на нее, как на статую Командора, появившегося внезапно, чтобы потребовать у них счет их прегрешений. Затем, подойдя к окну, она решительно распахнула его, впустив в комнату сырой холод сада. - Возле покоев женщины с родовыми схватками не курят, - сказала она строго. - И впрочем, мужчинам вообще нечего делать в такое время на женской половине. Уйдите! Ошеломленные непреклонностью тона, мужчины переглянулись, но Ревекка уже открыла дверь, в которую она только что вошла, и властным жестом указала на галерею. - Убирайтесь, говорю вам! Я позову вас, когда все закончится... - Но.., кто же вы? - еле удалось выговорить Жоливалю. - Меня зовут Ревекка, - гордо ответила незнакомка. - Мой отец. Иуда бен Натан, врач квартала Кассим-паши.., и господин Турхан-бей час назад послал за мной, чтобы помочь одной подруге, у которой плохо проходят роды. Удовлетворившись этим, Жоливаль послушно направился к двери, но Язон с подозрением смотрел на эту надменную женщину, которую ее головной убор делал выше его. - Турхан-бей послал за вами, говорите вы? Я в это не верю, так как здесь есть его личный врач. - Я знаю. Джелаль Осман-бей хороший врач, но при родах он придерживается мнения правоверного мусульманина: женщина должна сама выдержать свое сражение, и надо, не вмешиваясь, дожидаться его исхода. Но бывают случаи, когда нельзя слишком долго ждать. Теперь, будьте добры, не заставляйте меня терять драгоценное время на ненужные объяснения. - Идите же, - вмешался Жоливаль, увлекая строптивого американца. - Оставьте ее!.. Турхан-бей знает, что делает... С прошлого утра ни он, ни Язон не видели хозяина Хюмайунабада. Он появился внезапно среди суматохи, вызванной призывами о помощи Жоливаля, и когда Язон, в свою очередь проснувшийся от криков служанок, пришел посмотреть, что случилось, мужчины столкнулись лицом к лицу. |
