В общем, я малость расслабился. Удара в спину можно не ожидать, а значит, торопиться с местью некуда. Николай со мной, правда, был не согласен и требовал, чтобы я объяснил, что имею ввиду. Еле отбрехался. Чем меньше народу в курсе, тем надёжнее. Даже если речь идёт о брате. Николай, кажется, обиделся, но старался не подавать виду. Гордый.

Вскоре дядя уехал. В самом дурном расположении духа. Неужели он, и правда, рассчитывал, что графиня сразу примет его в любовники или мужья? Смешные люди, честное слово! Страсть просто напрочь сносит им крыши. Можно голыми руками вязать. Что, кстати, я и намеревался проделать через некоторое время.

Мы поработали в зале. Сначала кардио, разминка, затем силовые и упражнения с собственным весом. Потом рукопашка, спарринг с холодным оружием разного вида и отработка магических техник. Для последнего комплекса упражнений требовался специально оборудованный стадион, обнесённый толстой и высокой бетонной стеной. Иначе техники могли улететь, чёрт знает куда, и повредить то, что повреждать не следует. Самым сложным считалось управление уже запущенными техниками. Изменение направления, скорости и реконструкция. Например, разделение большое огненного шара на множество нескольких. Плюс их ещё можно заставить двигаться в разном направлении, чтобы усложнить противнику защиту. Это, пожалуй, самое трудное. Правда, не для меня. Огонь — моя стихия, и я давным-давно овладел ею в совершенстве. Правда, на спаррингах не выпендривался, стараясь подстраиваться под брата. Незачем всем показывать, насколько ты крут. Пусть лучше это станет сюрпризом. Иногда подобные вещи и определяют победителя.

Вечером после ужина, когда я собирался поваляться в кровати и посмотреть телик — в новостях показывали дневную сводку, а я старался следить за событиями в империи, явился лакей и сообщил, что во дворец прибыл отец Амвросий с важным и срочным делом.

— Священник, что ли? — нахмурился я.

— Да, Ваше Сиятельство. Отец Амвросий.

Слуга повторил имя так, словно я должен был его знать. Так что больше я никаких уточнений делать не стал. Видимо, священник был во дворце нередким гостем, и его появление не должно меня удивлять.

— Ладно, проводи в кабинет. В малый. Там приму.

Переодеваться не стал. Служителей Архитектора я недолюбливаю — по понятным причинам, надеюсь. Хорошо хоть, крёстное знамение на меня не действует — вдруг ему захочется меня благословить. Люди это любят.

Священник оказался невысоким, худым старичком благообразного вида, с окладистой бородой и значительной лысиной. На тонком носу сидели очки в чёрной роговой оправе. Зайдя, размашисто перекрестился.

— Добрый вечер, Ваше Сиятельство, — проговорил он тихим, ровным голосом. Судя по его поведению, он, и правда, бывал во дворце часто. — Рад видеть в добром здравии. Признаться, боялся, что потеряем и вас, Максимилиан Дмитриевич. Но Бог миловал.

— Видимо, так, — согласился я. — Присаживайтесь.

Расположившись в кресле, отец Амвросий расправил складки рясы и воззрился на меня испытующим взором.

— По правде сказать, рассиживаться некогда, Ваше Сиятельство, — проговорил он спустя несколько секунд. — Меня к вас дело привело. Требуется ваше участие. Как нового маркграфа. Готовы ли, сдюжите ли? Не в обиду сказано, не подумайте.

— Смотря, о чём речь, — отозвался я, не понимая, зачем именно он явился.