|
– Хорошо, хоть вы ни на что не жалуетесь, – растроганно промолвил Пейрак. – Однако холод все злее, и сырой ветер пробирает до костей. В ответ Каролина вся задрожала. Но тут на обочине дороги мелькнула новая тень: то был маркиз де Вильмер. Казалось, он не замечал повозки, хотя на самом деле отлично ее видел, однако он боялся дать понять Каролине и Пейраку, что узнал их. Напустив на себя равнодушный вид, он необычайно энергично приближался к ним. – Это он, я его узнала! – крикнула Каролина Пейраку. – Он следит за нами. – И пускай себе следит – мы его пропустим, а сами вернемся назад. – Нет, я больше не могу, не хочу… Он не выдержит дороги, он умрет, ему не добраться до Этабля. Едем за ним! На сей раз голос объятой ужасом Каролины звучал так властно, что Пейрак не посмел перечить. Они догнали маркиза де Вильмера; тот посторонился, но, не подняв головы, снова зашагал вперед. Он не желал докучать Каролине своей любовью и не желал идти наперекор ее воле, но он хотел знать все и ради этого готов был следовать за ней до самой смерти. К несчастью, силы его были уже на исходе. Ужасная дорога от самого Лантриака все время шла в гору, последние две мили петляя среди лабиринта камней и теряясь в трясине, – маркиз обливался потом, который леденил его тело, смерзаясь на пронизывающем до костей ветру. Маркиз задыхался и был принужден остановиться. Каролина повернула голову и хотела было окликнуть его… Но Пейрак крепко сжал ее руку. – Мужайтесь, дочь моя! – сказал он проникновенным тоном проповедника. – На то воля божья. – И Каролина почувствовала, что она бессильна перед суровой верой севенского крестьянина. – Да и что с ним случится? – продолжал Пейрак. – Сумел в такую глушь забраться, хватит сил дойти и до деревни. От длинной прогулки еще никто не умирал. А в Этабле он отдохнет. Если же захворает… я его не оставлю. – Ведь он же идет за мной! Неужели ты не понимаешь, что заговорить с ним здесь или в другом месте мне все равно придется. – С чего вы взяли, что он идет за вами? Ему и невдомек, что вы тут. Мало ли кто ездит смотреть на Мезенк. – В такую погоду? – Солнце поднялось яркое, вот мы и поехали любоваться Мезенком. Маркиз видел, как Каролина спорила с Пейраком и как потом уступила ему. Это был для него последний, страшный удар. В тот момент, когда повозка обогнала его, он понял, что дальше идти не в силах. Внезапно поднялся ветер, яростным порывом разогнал туман, сразу же повалили легкие снежные хлопья вперемешку с ледяной крупой, и маркиз опустился на большой валун, все еще не отрывая взгляда от черной точки, постепенно тающей вдали. «Значит, она даже не хочет поговорить со мной! – думал маркиз, чувствуя, что силы оставляют его. – Она бежит от своей надежды, она потеряла веру. Значит, она никогда не любила меня!» И маркиз лег на снег, чтобы умереть. XXV – Скорей бы поспеть на место! – приговаривал Пейрак, видя, что снег валит все гуще и гуще. – Этот снегопад похуже тумана будет. Как начнет сыпать, так сугробы вмиг подымутся выше головы. Услыхав эти неосторожно брошенные слова, Каролина взбунтовалась: она хотела выскочить из повозки, хотела бежать назад и искать господина де Вильмера, покуда не найдет. Пейрак удержал девушку, однако, скрепя сердце, покорился ей и повернул назад, хотя с тех пор как они, потеряв из виду маркиза, преодолели эти мучительные полмили, дорога стала еще труднее, продвижение медленнее, и опасность караулила на каждом шагу. Тщетно искали они глазами маркиза. За час земля и валуны скрылись под густым снежным покровом. Теперь уже нельзя было понять, где последний раз они видели маркиза и где его разыскивать, Каролина стонала, не слыша самое себя, и то и дело приговаривала: «Господи, господи!» Пейрак даже не пытался ее утешить и только просил как можно зорче глядеть вперед. |
