Тем не менее Роджер был практически уверен в том, что хотя бы слово «язви» понял правильно. Оставалось надеяться, что в слово «отчпокать» капрал вкладывает какой-то технический смысл.

— Может, сказать им по радио, что я занят?

Роджер абсолютно не представлял себе, как его собираются извлекать из неисправного скафандра в сколько-нибудь разумный промежуток времени. Обычно при повреждениях системы управления скафандр вскрывали по всем швам, но эта неполадка представлялась совершенно очевидной, и опытный оружейник попросту отключил питание скафандра, тем самым обездвижив перчатку, и вывел все контакты наружу. Не сделай он этого, пришлось бы считаться с неприятной возможностью схватить удар в пару сотен ампер или нокаут — от дернувшегося при неверном импульсе кулака. Но теперь все эти контакты следовало присоединить обратно — что займет немало времени.

— Ща, тво высоч! Я тя поемлю здеся за чуток. Бякни им чуток пождать, да вась-вась. Вона еще шесть, язви тя, гробнутых скафов, их курочить да курочить. — Он широким жестом обвел оружейную мастерскую, демонстрируя полдюжины скафандров, дожидающихся ремонта. — Лохи безрукие, муфлоны, язви их. Скафы ломают, что твоя чума.

Оружейник отошел к старому ящику для инструментов в дальнем углу комнаты и извлек оттуда метровый гаечный ключ. Тяжелый, металлический. Принц в своем мертвом скафандре был совершенно неподвижен. Капрал подтащил ключ поближе и посмотрел прямо в глаза высокородному клиенту.

— Не, тво высоч, — угрюмо усмехнулся низкорослый темнокожий морпех, — не ссы, не пораню.

Он размахнулся гигантским ключом, словно молотом, и со всей дури шарахнул по левому бицепсу скафандра.

Роджер поморщился, когда сообразил, что сейчас произойдет, но, кроме неприятной дрожи, удар привел лишь к тому, что локтевое сочленение разблокировалось, ниже плеча его рука повисла свободно. Сжавшиеся молекулы хромстеновой брони полностью погасили удар, зато Поэртена выронил «дубину» и затряс руками.

— Отсушило, язви тя!

Он удовлетворенно посмотрел на отключенную руку, подобрал гаечный ключ и зашел с другой стороны.

— Я ранып, язви им, брал кувалду... — Взмах, удар, грохот — отключилась вторая рука. — Но мой своячок, Рамоном звать, ботало жопорукое, возьми и бякни: а гаеч ключ? Ну, я взял. Так этот жопорукий был прав.

Он бросил инструмент и сунул руку в образовавшийся зазор в броне.

— Ща по рукавам отчирик — жоп сама отпадет, — пояснил он.

Он по локоть засунул руку внутрь скафандра куда-то принцу за спину. Роджер чувствовал, как он там возится, и вдруг стало легче — спинной шов скафандра раскрылся. К несчастью, при этом бронированные плечи прогнулись вперед, и руку оружейника заклинило.

— Язви тя, — последовал сухой комментарий. После паузы:

— Слышь, принц, а ну-к со всей дури — плечи задрал! От так...

Через некоторое время мокрый, в одной майке, Роджер неожиданно оказался посреди кучи запчастей. Он посмотрел на себя и хихикнул:

— Скромненько и со вкусом.

В этот момент распахнулся внешний люк, и в мастерскую вошел сержант морской пехоты в «хамелеоне». Вошла. Женщина. Равнодушное лицо, высокие славянские скулы, длинные каштановые волосы уложены в узел на затылке. Фигуру не разглядеть — мешали цветовые переливы «хамелеона», но, судя по быстрым и гибким движениям, сложение прекрасное. И в сторону полуголого принца, замершего посреди деталей бронескафандра, она даже бровью не повела.