|
– Люди врать не будут. Прилетели, забрали всех жителей Казани, изучали много лет, а потом выпустили, блин. – А почему так много мертвых? – продолжает упорствовать Эн. Ник останавливается, театральным жестом хлопает себя по лбу. – Слушайте! А ведь это все – не только в Казани. – То есть? – Эн смотрит на него так, словно видит в первый раз. – Если бы пострадала только Казань, сюда бы давным-давно прибыли разные люди: военные, спасатели, строители. Ведь времени-то прошло – много лет, это же видно. – И чё, – Хал обводит рукой широкий полукруг, – вот так везде, что ли? И в Америке? Вот блин… – Везде? – Эн мрачнеет. – И в Иркутске, да? А как же наши… – Стоп! – Ник опять выставляет ладони, словно защищаясь от чего-то. – Давайте не будем об этом. Все равно нам домой не добраться. – Почему? – упрямо вскидывает голову девушка. – Есть же поезда! Надо завести поезд и поехать. – Какой там «завести». – Хал подходит к вросшему в землю мик shy;роавтобусу с плохо читаемой надписью «Полиция» на дверце, пинает сморщенное колесо. – Сгнило все, блин. – Поставить локомотив на ход, может быть, и можно, – нахмурив лоб, говорит Ник. – Но представь – до Иркутска тысячи километров. И везде на путях стоят составы. Не проехать, короче. Эн продолжает гнуть свою линию: – Тогда надо лететь. Починить самолет, найти летчика… – Нам сперва жратву надо найти, – перебивает ее Хал. – А то кони кинем, блин. – Тебе только бы жрать! – вскидывается Эн. – Кишкун! – Грести-скрести, можно подумать, ты воздухом питаешься, блин, – ворчит Хал. – Кстати, о еде, – прерывает вспыхнувшую перепалку Ник. – Вот мы идем в эти Клыки. Чего мы можем там найти? Ну, реально – что? Картошку? Свеклу, огурцы? Ягоды? – Яблоки, – уверенно отвечает Хал. – Мы пацанами часто туда ходили. Там яблоков полно, блин. Отвечаю. – Яблок, – мстительно поправляет его Эн. – Да знаю я, блин! Ник, не слушая их, говорит: – Яблоки – это, конечно, хорошо… Эх, нам бы военный склад найти какой-нибудь! Неприкосновенный запас, на случай войны. Там на пятьдесят лет все рассчитано. – Да ладно, – не верит Эн. – Я, когда в армии служил, мы на таких складах работали, ящики всякие разгружали. Хал, где в Казани может быть военный склад? – А куян note 7 его знает, – пожимает тот плечами. – Стойте, вон крышу сломанную видите за деревьями? Это уже Большие Клыки. Почти пришли. Они останавливаются у сильно пострадавшей от пожара многоэтажки. Впереди, насколько хватает глаз, зеленеют сплошные заросли, из которых то там, то сям торчат крыши частных домов. – Магистральная улица, – поясняет Хал. – Казань кончилась, дальше поселок. Деревня почти. Коттеджи, блин, всякие. И сады. – Тишина-то какая, – задумчиво произносит Эн, оглядываясь. – На кладбищах всегда тишина, – цедит Ник, глядя на закопченную многоэтажку. – Умеешь ты настроение испортить, – вздыхает девушка. – Эксо-эксо, Кэнди. – Сказал как есть, – пожимает Ник плечами. – Ладно, пошли. Проезды между домами заросли сиренью и малиной. Пробравшись сквозь эту густо заплетенную паутиной чашу, друзья вскоре оказываются на Садовой улице, пересекающей Большие Клыки с севера на юг. Она тоже заросла, но деревьев и кустов тут меньше, на проезжей части кое-где сохранились проплешины асфальта. Заборы окрестных домов тонут в бурьяне. |
