|
Когда с пацанами двор на двор машешься, там такого нет. Ну, договорились, встретились, смахнулись, блин – кому челюсть сломали, кому башку разбили, потом менты на лыжах, трёш-мёш, аля-улю – и всё. А тут убивать ведь будут. По настоящему, наглушняк. Интересно, а что будет, если убьют? Вот я сейчас живой – дышу, вижу, думаю, блин. И фигак! – ничего не станет. Просто темнота. Или как будто уснул? Или действительно вся эта шняга – светлый коридор, голоса там разные – всё это существует? Рай, ад… Тогда еще ладно, тогда не так страшно. Я-то в рай вряд ли попаду, не за что. А вот ад – там как, блин? В кино всякие ужастики показывают – огонь, котлы, черти разные, демоны. Но вырваться можно, если очень постараться. По любому движуха какая-то есть, значит, прорвемся. Главное, чтобы не темнота. Чтобы что-то было. По плану Ника я буду с отрядом рыбаков – типа контролировать, как представитель. Мужики там вроде нормальные, все путем будет. Скорее бы уже все началось. Не люблю, блин, ждать. Если уж начали делать – надо быстро ураганить. Иначе мысли разные появляются, ненужные. Навтыкают вот нам аковцы по самые помидоры. Их много, все борзые, деловые. Зуб даю – навтыкают. Или мы им. Нам терять-то нечего, отступать некуда. В общем, зарубь будет крутая. Скорее бы уже. Очки придет – и начнем… Тягач, съехав с небольшого травянистого пригорка, звучно плюхает по воде днищем и урчит, как огромный сытый кот, медленно уходя все дальше и дальше от берега. Волноотражательный щиток сминает рогоз и камыши, сплошным ковром покрывающие бывшее русло реки Казанки. Ник вспоминает, что до катастрофы здесь везде расстилалась водная гладь, через которую было переброшено несколько мостов. Казанка впадает в Волгу чуть ниже Кремля, и пока уровень воды в Куйбышевском водохранилище был высоким, река выглядела как полноводная. После разрушения плотины в Жигулевске – это, по мнению многих, было стопроцентным фактом, а как иначе объяснить нынешний уровень Волги? – Куйбышевское водохранилище «слилось», «утекло», наверняка смыв по дороге какие-то приволжские города, расположенные ниже по течению. Упал уровень Волги – обмелела и Казанка. Обмелела, заилилась, заросла водными растениями и постепенно на том месте, где купались, катались на лодках и ловили рыбу казанцы и гости Третьей столицы России, раскинулось обширное болото, царство уток, стрекоз, комаров и лягушек. Мутный рассвет еле-еле набирает цвет, восточный край неба напоминает кусок деревенского сала – бледно-розовые полосы там чередуются с густо-багровыми. Ник сглатывает некстати образовавшуюся во рту слюну и запрещает себе думать о еде. Туман, три дня и три ночи висевший над болотом, по закону подлости начинает рассеиваться и сквозь него даже отсюда, фактически с другого берега, просматривается Кремль – стены, башни, пирамидка Сююмбике и тонкие спицы трех уцелевших минаретов Куль-Шарифа. Ник вскидывает монокуляр, разглядывая крепость и припоминая, что рассказывал им экскурсовод во время обзорной экскурсии по Кремлю. НикКазанский Кремль не похож на Московский. Никакой помпезности, никаких архитектурных излишеств. Все очень строго и просто – крепость на холме у слияния Волги и Казанки. Толстые стены, круглые и квадратные башни с шатровыми крышами. Возведенный из кирпича и дикого камня, побеленный, Кремль кажется сказочным градом из древнерусских былин, такие любили изображать на своих полотнах братья Васнецовы и Николай Рерих. На фоне белых стен Кремля сильно выделяется краснокирпичная семиступенчатая дозорная башня с острым шпилем, выстроенная в готическом стиле. По легенде, на ней стояла казанская царевна Сююмбике, когда русские войска штурмовали город. Московский царь хотел взять красавицу в жены, а она, чтобы не достаться врагу, бросилась с башни вниз, в воды Казанки. После этого башня покосилась. |
