|
– Всё нормуль, босс, – улыбаясь, докладывает Жека Заварзину. – Через час сменишь ребят, потом обед, – все с той же ленцой в голосе приказывает Николай. – Потом проведем занятия – сборка-разборка автомата, чистка там и смазка. Десятникам скажи, чтобы готовы были. – Всё сделаем, босс, – продолжая улыбаться, энергично трясет волосами Жека и уходит. – Слышь, а чё они тебя боссом называют? – спрашивает Хал. – Потому что я знаю, как надо, – усмехается Заварзин и щелчком отправляет изжеванную травинку в последний полет. – Что «надо»? – Да всё. И вопросов я, парень, тоже не задаю. Потому что… – Николай перекидывает ногу в резиновом сапоге через осиновый ствол, садится верхом и заканчивает свою мысль: – Потому что у слов «спросить» и «просить» один корень, а я не люблю унижаться. Понял? – А ты кем был… ну, раньше, до всего? Заварзин внимательно смотрит на Хала, потом откидывается назад, опершись спиной о ствол. Он явно не спешит отвечать. Проходит минута, другая… Вдруг Николай серьезно и тихо, чтобы никто не слышал, произносит: – Учителем начальных классов. Только не трепись. Рыбаки сидят на поляне посреди небольшого леска, выросшего на бывшем дне Волги. В нескольких сотнях метров от поляны, невидимый из-за деревьев, высится подковообразный холм с постройками наверху. Тридцать лет назад этот холм был пристанью с пирсами и причалами. Лодки, яхты, катера, небольшие суда и даже один гидросамолет сейчас во множестве лежали по склонам, напоминая о том, что когда-то тут была вода. За пристанью начинается город – узкая полоса промзоны, железнодорожные пути, затем вокзал, Привокзальная площадь, от которой к центру ведет улица Чернышевского. Именно по ней отряд Заварзина должен с наступлением темноты продвигаться к Кремлю. По плану Ника рыбакам в ночном штурме отводится едва ли не самая главная роль, но при этом и риск погибнуть для этих людей – максимальный. Когда он впрямую сказал об этом Заварзину, тот, не раздумывая, кивнул: – Все всё понимают. В лоб на пулеметы пойдем. Но так даже лучше – народ злее будет. Ты нам, главное, оружие дай. Автомат – он окрыляет лучше редбула. Оружие, конечно, выдали тут же. Пожалуй, появление тягача МТ-ЛБ, ящики с автоматами и патронами, бронежилеты, каски произвели на рыбаков самое сильное впечатление. Они увидели, поняли, почувствовали, что есть сила, способная противостоять силе Аслана. Хал заметил тогда, как грязные, загорелые, небритые лица вдруг озарялись каким-то внутренним светом. Разбирая оружие, набивая рожки патронами, примеряя броники и каски, взрослые, семейные мужики радовались, как дети. Потом было два дня подготовки – обсуждались детали, рассчитывалось время, проводилась разведка. Каждую мелочь проговаривали по несколько раз, понимая – второго шанса Аслан не даст никому. Кремль тем временем готовился к Большой Зачистке. По городу были развешены рукописные листовки, призывающие всех жителей прийти в мэрию, расположенную в здании бывшего Цирка, пройти добровольную регистрацию и получить удостоверение личности. Нарушителей ожидало суровое наказание: патрули должны были ловить их, доставлять в Кремль для порки, после чего на лоб бездокументному лицу ставилось татуированное клеймо «АК», и он до скончания дней считался «человеком администрации», попросту говоря – рабом. – А что, все очень гнусно и правильно, – прочитав листовку, сказал Юсупов. – Государство, оно эта… учетом и бюрократией сильно. Аслан государство строит? Строит. Значит, эта… без переписи населения ему никуда. И потом: как налогами людей облагать, если не знать, сколько их у тебя? Вполне себе нормальный эта… тотали shy;таризм. |
