– Однако... духов нельзя заснять, нельзя записать их голоса.

– Люди верят, будто делают и то, и другое. Вы явно читали маловато книг по психологии. Это не значит, что вы непременно должны были их читать, я просто обращаю ваше внимание, что аналогия с духами не лишена смысла.

– Значит, вы хотите сказать, что Люк вовсе не болен психически?

– Разумеется, болен. Или это так, или все остальные спятили, включая вас и меня. А в это я уж никак не могу поверить.

Марджи вздохнула.

– Боюсь, это мне мало поможет, если Люк когда‑нибудь захочет поговорить со мной об этом.

– Он может никогда не захотеть. Со мной он говорил, пожалуй, неохотно. Если вам повезет больше, позвольте говорить ему, а сами просто слушайте. Не нужно никаких дискуссий. И боже вас упаси относиться к нему снисходительно. Но если заметите в Люке какую‑то перемену или если он начнет по‑другому вести себя, пожалуйста, дайте мне знать.

– Хорошо. Только зачем это, если вы не собираетесь его лечить?

– Зачем? – Доктор Снайдер нахмурился. – Моя дорогая Марджи, ваш муж безумен. В данный момент он подвержен весьма удобной форме безумия; Люк, вероятно, самый счастливый человек на Земле. Но что будет, если форма его безумия переменится?

– А разве паранойя может перейти во что‑то другое?

Психиатр развел руками.

– Я все время забываю, что вы не дилетант. Нужно сказать, что его систематизированная иллюзия может приобрести иную, куда менее удобную форму.

– Например, он снова поверит в марсиан и усомнится в реальности людей?

Доктор Снайдер улыбнулся.

– Ну‑у, не так резко, моя дорогая. Но вполне возможно... – Улыбка исчезла с его лица, – Словом, он может усомниться и в тех, и в других.

– Вы, конечно, шутите?

– Нет, не шучу. Это вполне обычная форма паранойи. И, если уж зашла об этом речь, форма веры, исповедуемой многими психически больными. Вы слыхали о солипсизме?

– Мне встречалось это слово.

– Оно латинское, solus – единственный, и ipse – сам. Это признание своего "я" единственной реальностью. Логическое следствие рассуждения, начинающегося с «Cogito, ergo sum» мыслю, следовательно существую – а кончающегося констатацией невозможности сделать хотя бы шаг дальше. Вера, что мир вокруг тебя и все люди, кроме тебя самого, просто плод твоего воображения.

Марджи рассмеялась.

– Теперь я вспомнила. Я слышала об этом в колледже.

– Многие однажды задумываются над этим, пусть даже и не всерьез. Вера соблазнительная и совершенно неопровержимая. Однако для параноика это готовая иллюзия, которую незачем даже упорядочивать или хотя бы обосновывать. А поскольку Люк уже не верит в марсиан, переход в эту веру может оказаться следующим шагом.

– Вы допускаете, что он может сделать этот шаг?

– Все возможно, моя дорогая. Мы в состоянии лишь внимательно наблюдать и быть готовыми к изменению, заранее отмечая признаки его приближения. А вы находитесь в самом лучшем положении, чтобы заметить первое предупреждение.

– Понимаю, доктор. Я буду осторожна. И спасибо вам за все.

Марджи вновь встала. На этот раз она взяла пакет и вышла.

Доктор Снайдер смотрел ей вслед. Потом какое‑то время сидел неподвижно, глядя на дверь, за которой исчезла Марджи. Он дышал чаще, чем обычно.

«Чертов Деверо, – сказал он себе. – Нечувствительный к марсианам, и женатый на такой женщине. Никто не должен иметь столько счастья разом, это просто нечестно».

Его собственная жена.