После, достала свою мобилу, открыла там свой дневник и принялась в нём лихорадочно рыться. Долго в темноте кухни, слабо подсвеченной голубоватым пламенем горелки, было видно только её лицо, освещаемое экраном мобилы.

— Ты чё так рано подскочила? — услышала она от входной двери полушёпот Михаила.

За порогом кухни медленно проявились в темноте коридора сначала белая повязка, а потом и лицо командира.

— Надо. Очень надо. Если ты проснулся, заходи, обсудим положение. Я тут как раз решила загодя в своих записях и конспектах покопаться.

— Что, так серьёзно?

Михаил плотно затворил дверь на кухню и тихо, по-кошачьи ступая по полу в шерстяных носках, прокрался до стула напротив Юли.

— Да. Даже слишком, — также полушёпотом продолжила отвечать Юля, — ты заметил, что во всей группе, за исключением, пожалуй, только нашего «марсианина», напряжение уже зашкаливает?

— Заметил. И также заметил, что ты в последнюю порцию чая, что мы пили вечером, что-то подлила.

— А ты, поэтому его и не выпил…

— Конечно! — с ехидцей заметил Михаил, осторожно приседая на стул и откидываясь на его спинку.

— Зря. То был лёгкий транквилизатор. Гарантия, что сегодня все нормально выспятся… Ну, кроме тебя. Ты хоть как себя чувствуешь?

— Паршиво. Но мне сегодня не скакать по двору, так что у меня есть возможность восполнить…

Юля скептически посмотрела в блестящие в свете горелки глаза Михаила. Голубоватые блёстки в его глазах, казались такими же насмешливыми как и его голос.

— То, что ты будешь иметь возможность днём поспать это хорошо… вот только с ребятами — худо.

— Да, худо. У самого нутро дерёт от того, что случилось… не только голова болит. Кстати, — внезапно сменил он тему, — ты к Владимиру несправедлива!

— ?!

— Володя тоже изрядно напрягся и нервничает, но так как его тренировали, так как у него такой большой и гиблый опыт, то он просто лучше нас держится…уже чисто по привычке. Да и фаталист он изрядный.

— Это как фаталист? — удивилась Юля.

— Ну… он никогда не думает, о смерти, он никогда не заморачивается о том, что может быть что-то у него не получится. Он просто делает это. Думает как сделать и делает. И если не получается думает как исправить и снова действует. Он полагается на Жизнь.

— Но ведь это не значит, что он фаталист.

— Значит. У него даже есть присказка на случай больших неприятностей: «кому суждено быть повешенным, не утонет»! Он такую философию имеет давно… и меня в свою «веру» не раз пробовал обратить, но я оказался не настолько хорошим учеником — продолжаю дёргаться даже там, где надо бы просто пожать плечами!

Михаил оскалился в ухмылке и запрокинул голову. Видно, что вспомнил что-то весьма забавное из прошлых своих похождений на пару с Владимиром. Из тех времён, когда он далеко ещё и не был космонавтом.

— Хм. Может и так… тебе виднее. Ты его давно лично знаешь. Но в группе положение весьма тяжёлое.

Михаил тут же смыл с лица улыбку и посерьёзнел.

— Неприятности у нас накапливаются, продолжила Юля, — Сначала, этот «буран», потом известие, что нас занесло чёрт его знает куда, а после ещё и с Леной беда.

— Что ты предлагаешь?

— Надо обязательно всех занять, и занять плотно. Так, чтобы у них было минимум времени, подумать о плохом.