Вот и мама теперь точно так же себя ведет. Мою помощь она принимает только по необходимости — одной бы ей ни за что не справиться, — но в глубине души боится доверить мне даже взять младенца в руки без постоянного надзора.

Оставив ее с малышами, я целиком положилась на свою собственную подкорку, и интуиция безошибочно привела меня к дяде Тому.

Дядя Том, как и всегда в это время дня, торчал в Клубе Сохатых, но мне пришлось подождать его в дамской гостиной. Минут через десять он наконец оторвался от карточного столика и пришел, пересчитывая по дороге толстенную пачку денег.

— Извини, задержался, — сказал он. — Там я землячкам наглядно объяснял тонкости теории вероятности. Должен же был гонорар за урок собрать! Ну, душа моя, как делишки?

Я начала было рассказывать, но тут же разревелась. Тогда дядя Том повел меня в парк, что под муниципалитетом, усадил на скамейку и купил себе и мне по пакетику воздушной кукурузы в шоколаде. Я съела свой, почти весь его и уставилась в потолок, густо усеянный звездами, а потом выговорилась, и мне полегчало.

Тогда дядя Том хлопнул меня по плечу:

— Выше нос! Могет быть и хуже!

Он достал из кармана фон, набрал какой-то номер и сказал:

— Давайте, девушка, без протокола. Говорит сенатор Фриз; мне нужен директор, — он пару секунд помолчал. — Хайми? Том Фриз говорит. Как жена, детишки?.. Ну и хорошо. Хайми, я скоро приду и заткну тебя в один из твоих баков с гелием. Часа так в два или чуть попозже. Короче, еще успеешь убраться из города. Все, — он спрятал фон, — айда обедать. На пустой живот вредно из жизни уходить — на пищеварении сказывается плохо.

И повел меня в Клуб Пионеров! Я там раньше только раз была, и теперь клуб показался мне еще солиднее. Там настоящие, живые официанты! Такие старые, что еще сами, наверное, когда-то пионерами были — а то и встречали этих самых пионеров уже на месте! Все вокруг дяди Тома забегали, а он каждого звал просто по имени, и его называли просто «Том», но произносили это словно «Ваше Величество», а еще метрдотель сам лично приготовил мне десерт, а рядом стояли человек шесть, не меньше, и все ему подавали, будто знаменитому хирургу во время операции, где счет идет на секунды…

Наконец дядя Том, прикрывая рот салфеткой, удовлетворенно рыгнул, и я на прощанье всех поблагодарила, а про себя жалела: знать бы наперед — обязательно надела бы то самое платье, которое мама считает до того неприличным, что чуть не заставила вернуть обратно в магазин и запретила надевать, пока мне не исполнится девять. Не всякий же день удается попасть в Клуб Пионеров!

Мы прошли к линии экспресс-туннелей, на станцию Джеймса Джойса Фогерти, и дядя Том всю дорогу просидел, так что мне тоже пришлось сидеть, хотя я прямо извертелась от нетерпения. Я-то лучше прошла бы по дорожке вперед, по ходу — хоть чуточку, но быстрее оказалась бы на месте… Но дядя Том говорит, что получает все необходимые физнагрузки, глядя, как другие по пустякам надрываются.

Я так переволновалась, что только оказавшись на месте, поняла, куда мы направлялись — в Марсополисские ясли. Мы прошли внутрь, остановились перед дверью с табличкой: «Директор.