- Если бы этот придурок не ударил меня так по голове, я бы скорее вспомнил, что произошло.

Инспектор взглянул на сержанта, который явно недоумевал.

- Мы вас не били, - сказал он.

- Что вы сказали?

- Я сказал, что мы вас не били.

Я осторожно притронулся к шее, а потом осмотрел пальцы, на которых запеклась кровь.

- Я что, по-вашему, сам расчесал себе голову до крови?

- Вот вы и должны рассказать нам, откуда у вас кровь, - произнес инспектор.

Я вздохнул и, кажется, услышал свой вздох.

- Что происходит? Я ничего не понимаю. Вы видели мое удостоверение личности?

- Видели, - ответил инспектор. - Послушайте, почему бы вам не начать с самого начала? Поверьте, мы ничего не знаем.

Больше всего мне хотелось хорошенько выругаться, но я не поддался искушению и начал терпеливо объяснять:

- Я распутываю одно дело. Хауптхэндлер и эта девица обвиняются в убийстве.

- Подождите. Кто такой Хауптхэндлер?

Я почувствовал, что происходит что-то не то, и попытался сосредоточиться.

- Да, я вспомнил. Они теперь носят другую фамилию - Тайхмюллер. Хауптхэндлер и Ева получили новые паспорта. Ешоннек сделал им паспорта.

Услышав это имя, инспектор покачался на каблуках.

- Ну вот, кое-что уже стало проясняться. Герт Ешоннек. Так звали того, который валялся на полу, правильно?

Он повернулся к сержанту, который вытаскивал за веревку мой "Вальтер-ППК" из бумажного пакета.

- Это ваше оружие, господин Гюнтер? - спросил сержант.

- Мое, - устало ответил я. - Все правильно, все так и было - это я убил его. Защищаясь, в порядке самообороны. Он потянулся за пистолетом. Он туда приехал, чтобы рассчитаться с Хауптхэндлером. Я так думаю. Или с Тайхмюллером, как тот теперь себя называет.

Я заметил, что инспектор и сержант обменялись многозначительными взглядами. Меня это начинало беспокоить.

- Расскажите нам подробнее об этом Тайхмюллере, - предложил сержант.

- Хауптхэндлере, - поправил я его. - Вы забрали его, правда? Инспектор беззвучно пошевелил губами. - А эта девица, Ева... Ей что, тоже удалось скрыться?

Он сложил руки на груди и посмотрел мне прямо в глаза.

- Послушайте, Гюнтер. Не вешайте нам лапшу на уши. В соседнем доме услышали выстрел и сообщили нам. Мы обнаружили вас, лежащего без сознания, один труп, два пистолета, из которых стреляли, и кучу валюты. Ни Тайхмюллера, ни Хауптхэндлера, ни Евы мы не видели.

- А бриллиантов вы тоже не видели?

Сержант дал понять, что бриллианты мне могли только померещиться.

Инспектор - толстый, неопрятный, с темным налетом на зубах от постоянного курения, потрепанный жизнью господин - сел напротив и предложил мне сигарету. Мы молча закурили. Когда он заговорил снова, то был почти дружелюбен.

- Вы ведь когда-то служили в полиции, верно?

Я подтвердил, поморщившись от боли.

- Имя знакомое. Вы были хорошим детективом, насколько я помню.

- Спасибо.

- Так что мне нет нужды объяснять вам, как выглядит вся эта ситуация с точки зрения закона.

- Невесело, наверное?

- Хуже некуда. - Инспектор перекатил сигарету из одного угла рта в другой и поморщился - дым попал ему в глаза. - Если хотите, я приглашу адвоката.

- Спасибо, не стоит. Но если вы готовы оказать услугу бывшему коллеге, я попрошу вас об одной вещи. У меня есть помощница, Инга Лоренц. Не могли бы вы позвонить ей и сообщить, что меня задержали.

Я дал ему три номера телефона, так как инспектор вызвал у меня доверие, и собрался даже рассказать о том, что Инга пропала в Ванзее. Но делать этого не стал. Ибо тогда бы они обыскали мою машину и нашли дневник, который мне дала Марлен Зам, а в результате ее могли бы обвинить в укрывательстве улик от следствия. Кто знает, может быть, Инга внезапно плохо себя почувствовала и, поймав такси, отправилась домой, зная, что я в любом случае приеду за своей машиной.