– Кто сейчас ведет расследование? – поинтересовался Фишер.

    – Старший следователь Эгон Миллер из планетарной прокуратуры, – скривился Гречко, открывая дверь коптера.

    – Вы с ним как вообще?

    – Мы с ним вообще никак, – ответил Борман. – Это редкая гнусь. У него собственный рэкет на таможне и среди содержателей борделей. А братец его ведает выдачей лицензий на проституцию.

    – Милая семейка, – хмыкнул я, устраиваясь на кожаном диване в салоне коптера.

    – Точно, мастер Алекс, – Борман сел за штурвал и запустил двигатель. – Точно, что милая.

    – Хрен с ним, разберемся, – махнул рукой Фишер, – не он первый. А по экспертизе что-то есть?

    – Там, честно говоря, поднялся очень большой шум, – виновато ответил Гречко, – кое-кто видит в этом деле шанс рвануть карьеру. Так что мы еще не успели…

    – Как же, как же… карьеру. Размахнулись. Глупые люди: в любом случае я имею полномочия прокуратора Метрополии и всю их лавочку на подоконниках построю. Просто скандала не хочется, не нужен нам лишний шум. А на брательника этого Миллера нажать? Или – ни-ни?

    – Да можно, – осклабился Борман, – тем более что эта рожа кое-кому поперек денег торчит… но ведь опять же – шум.

    – Ага, – согласился Фишер, – опять же шум… да. Ну а вы-то сами, орлы, как – при делах? Если честно?

    – Вторые сутки не спим, – обернулся с переднего сиденья Гречко. – Я так вообще… меня из борделя вынули.

    – Ну и?..

    – Могу сказать почти точно – вряд ли это местные. Мы уже пол-Кассанданы с ног на голову переставили, пяток бубнов размазали… никто ничего не знает. А искать где-то кого-то – как? Да и сами посудите, мастер Фишер: на планету ежесуточно прибывает по два миллиона рыл. И столько же убывает. А порою и больше… Мы, конечно, на таможнях распоряжения дали, но искать-то кого? Санта-Клауса?

    Коптер пошел на посадку. Под нами шумел лес, наклоняя гибкие тела деревьев в такт хлестким порывам мокрого кассанданского ветра. Машина выскочила на опушку, едва не касаясь брюхом цепких ветвей с насекомоядными головками, и, замедлившись, плавно уселась на приемно-стартовой пятке воздушного комплекса виллы милорда Харриса. Повинуясь команде с коптера, пятка скользнула вниз, перенося нас в обширный подземный ангар.

    В ангаре нас встречал сам милорд – крупный краснорожий дядька в шикарном, мех с кожей, камзоле. Медный колер его физиономии имел космическое происхождение – в молодости (то есть лет шестьдесят тому) Харрис немало полетал и немало дел накрутил в молодых еще колониях. Здесь же среди прочих находился один из его зятьев – милорд Иоахим Касьян, элегантный и подтянутый сорокалетний магистр экономики, главный бухгалтер семьи.

    – Джентльмены, – любезно шагнул к нам Харрис, – джентльмены, я рад приветствовать вас на Кассандане. Я… гм… скорблю вместе с вами – ведь Фаржи были и моими друзьями, и, если можно так выразиться, соседями…

    Фишер тяжко вздохнул.

    – Мы очень рассчитываем на помощь вашей семьи, милорд.