— Отец? Где это? — прошептал Филипп.
— В лаборатории. В желтой коробке, — тихо произнес фон Ена.
Голова старика упала в песок, а ноги начали биться в судорогах, исполняя последний танец смерти.
Анна лежала неподвижно. Она почти не дышала. Небо над головой было безупречно чистым и голубым. Анна ощущала мягкое, ласковое тепло солнечных лучей.
Она слышала, как Филипп пытается сломать дверь. Но все было кончено. Все пути странных и тяжелых судеб привели именно сюда. Паутину наконец удалось распутать, и правда оказалась удивительно простой и ясной. Некуда было идти, и не осталось ни одной тени, ни одной загадки.
Как не осталось ни единого вздоха в груди.
Анна почувствовала, что плачет, скорбя по матери, по Эвелин, Дэвиду Годболду, по самой себе, Филиппу Уэстуорду и, конечно, Джозефу Красновскому.
ЭПИЛОГ
ИНЫЕ ДАЛИ
1993
НОРТАМБЕРЛЕНД
— Да, — ответила Кейт. — Она сейчас хорошо себя чувствует. Обязательно передам. Спасибо.
Затем положила трубку на рычаг и вышла на террасу, где сидела Эвелин в кресле на колесиках, наслаждаясь полуденным солнцем. Эвелин взглянула на Кейт.
— Кто звонил?
— Издатель Анны в Майами.
Эвелин слабо улыбнулась в ответ, глядя на Филиппа и Анну, которые сидели внизу, держа друг друга за руки.
— Издатель еще надеется на возвращение Анны. Он ошибается. Этот молодой человек теперь не отпустит ее от себя.
— Не думаю, чтобы Маккензи был настолько наивен. Он просто хотел, чтобы я сообщила Анне о том хирурге с Гаити.
— О Левеке?
— Он завещал состояние клинике для больных детей в городе Петионвиль. Эта клиника будет названа в его честь именем Андре Левека.
— Думаешь, Анне это понравится?
— Маккензи рассчитывает, что эта новость поможет Анне снять с себя чувство вины.
— Думаю, она очень скоро избавится от этого чувства, не так ли? — Обе женщины понимающе посмотрели друг на друга, а потом еще раз взглянули на влюбленную пару.
«Как близко все мы подошли к краю пропасти», — неожиданно подумала Кейт.
Ее собственное тело еще не до конца ее слушалось. Кейт временами с трудом передвигалась или поднимала предметы, иногда подолгу не могла вспомнить нужное слово.
Несмотря на заверения Рама Синкха, память еще не полностью вернулась к Кейт. Она никак не могла вспомнить о тех событиях, которые произошли с ней после того, как она получила по почте дневник Кандиды и затем оказалась в госпитале. Но, может быть, это было и к лучшему.
Самое главное, что Кейт выжила, впрочем, слава Богу, что выжить удалось им всем, и каждому по-своему.
Эвелин продолжала схватку со своим врагом, с болезнью, борясь за каждый день. А лето, несмотря ни на что, было в самом разгаре, и Эвелин продолжала жить и собиралась держаться до последнего вздоха, пока у ее постели не появится молчаливый Проводник, который уведет ее в царство неведомого.
Анне тоже удалось остаться в живых, пройдя через все кошмары, поджидавшие ее в пустыне. Филипп прибыл вовремя и спас Анну, а после нескольких дней, проведенных в больнице, она совсем поправилась. Но Кейт никто не рассказывал о случившемся в Нью-Мексико в подробностях. Так было лучше. Любуясь красотой дочери, которая еще расцвела в ярких лучах английского летнего солнца, любуясь ее счастьем, полнотой жизни, Кейт начала догадываться, что Анна не только выжила там, в пустыне, но стала по-настоящему зрелой женщиной, раскрыв в полной мере то, что до этого лишь дремало в ней.
Филипп тоже прошел через все испытания, и ему, пожалуй, пришлось хуже всех: он лицом к лицу встретился со своей судьбой и должен был совершить отцеубийство. |