— Где была и Натали Офросимова? — Спросил Алексей напрямую.

«Значит, все-таки она… О Николя!» — Лиза судорожно сжала кулачки, не представляя, чем может помочь брату. А если просто войти сейчас туда и помешать их разговору? Пока у них появится возможность встретиться в следующий раз, они с братом уже что-нибудь придумают. Хотя бы успеют предупредить Натали, чтобы была на чеку.

— Совершенно верно замечено, — бесстрастно прокомментировал князь. — Я поведал о вас всему свету с вдохновением, какого сам в себе не ожидал! И, уверяю вас, почва подготовлена. Зерно интереса к вашей персоне уже зародилось. Девицы такого возраста весьма любопытны… Впрочем, это касается женского пола вообще.

Болезненно прокашлявшись, Кузминский проговорил:

— Петр Владимирович, давайте начистоту. Несмотря на то, что я крайне стеснен в средствах, ваше предложение оскорбительно для меня.

Раздался тихий голос князя:

— Завтра вас выкинут из квартиры за неуплату.

— Что?!

— Вы слышали, уважаемый Алексей Константинович. Если сегодня вы не покроете долг, то завтра окажетесь на улице.

— Вы подкупили квартирную хозяйку?

— Это недорого мне обошлось. Дамочка за грош мать родную продаст.

Алексей негромко заметил:

— Мне всегда казалось, что она хорошо ко мне относится.

— Одно другому не мешает. Я люблю Натали, и тем не менее жду не дождусь, когда в глазах света она сделается падшей женщиной. Тогда явлюсь я, рыцарь на белом коне, и спасу ее честь. Уверяю вас, ее благодарность будет беспредельной! А вам не за что будет себя корить! Вы же не в публичный дом отправляете Натали, а устраиваете ей весьма выгодный брак. Кроме того, вы и удовольствие неслыханное получите! Девушка-то действительно хороша! К тому же девственница… А она в качестве компенсации за утрату девственности получит и титул, и горячо любящего мужа. А сплетники умолкнут в тот же миг, как она станет княгиней Донской.

Кузминский пробормотал:

— В этом я не сомневаюсь… Но как это мерзко, князь!

— Не более мерзко, чем все остальное в жизни, — заметил Донской философски.

— Любовь — не мерзость!

— Любовь? — с искренним удивлением протянул князь. — Так ведь это она и толкает меня на столь неблаговидную интригу. Заметьте, я сам прекрасно осознаю ее неблаговидность. А вы никак влюблены, сударь? Может быть, это является для вас камнем преткновения и мешает принять мое весьма выгодное предложение?

Ответ прозвучал резко:

— Не смейте говорить о моей любви! Не примешивайте ее к своей грязи.

Петр Владимирович дробно рассмеялся:

— А ваша возлюбленная, разумеется, чиста и непорочна! В таком случае ей не место в Петербурге. Она должна бы жить где-нибудь в Саратове или в Твери. Мне, кстати, матушка подсовывает невесту из Тверской губернии. Этакую милую провинциалочку…

Пока в ее адрес не прозвучало нечто уничижительное, Лиза зашумела на пороге и ворвалась в комнату. Лицо Алексея, освещенное тусклым пламенем свечи, стоявшей возле кровати, озарилось улыбкой. Петр Владимирович недовольно нахмурился, и Лиза едва не фыркнула.

— Прошу прощения! — Она замерла, смерив князя взглядом. — Алексей, я не знал, что у тебя гости. Я помешал вам?

— Нет, что ты! — радостно воскликнул Кузминский. — Познакомьтесь, князь. Это Зыков Андрей Александрович. Князь Донской.

— Весьма рад, — пробормотала Лиза, чуть склонив голову.

Петр Владимирович смерил ее презрительным взглядом:

— Счастлив.